– Дык… Через три часа… Ровно в девять… Как обычно…
– Кто старший смены?!
– Ерохин…
– Проводи к нему!
По уставу караульной службы часовой не может покидать пост и обязан вызвать разводящего или старшего смены. Но охранник окончательно потерялся и повел меня внутрь тюрьмы, где находилась караулка, и там я застал остальных тюремщиков, которые спокойно отдыхали.
– Смирно!!! – закричал я, когда оказался в помещении.
Охранники мяли бока на топчанах, а старший смены, молодой лейтенант Ерохин, лежал на кушетке. Появления начальника всесильной и ужасной Тайной канцелярии здесь никто не ожидал, и дальше все пошло по моему сценарию. Много криков и угроз, а потом приказ показать журнал с записями о заключенных, и я узнал, что Елена находится в камере номер 79, левое крыло.
Я приказал Ерохину проводить меня к ведунье, и он подчинился. Мы направились в левое крыло и вскоре оказались перед камерой с толстой дверью из металла.
Следовало поторапливаться. Телефонная связь в Каменце есть, и наверняка охранники свяжутся с начальником тюрьмы. А тот, в свою очередь, поспешит на место службы. Но это еще ничего. Хуже, если начальник позвонит в Тайную канцелярию, дабы узнать, в чем причина неожиданной проверки. А там-то знают, где настоящий Лукьянов, и могут ему позвонить.
– Открывай! – велел я Ерохину.
Снова он подчинился. Дверь распахнулась, и я увидел Елену. После чего мне захотелось добраться до Лукьянова и князя Артема, оторвать им головы и выбросить в мусорную яму. А причина этого проста. Ведунью пытали, и она мало походила на себя прежнюю. Я помнил ее стройной и уверенной в себе женщиной. С уродливым шрамом на щеке, но симпатичную. А теперь что? Левая рука обмотана грязной тряпкой и, судя по всему, сломана. Платье порвано. На босых ногах порезы и на некоторых пальцах нет ногтей. Волосы совершенно седые, а под глазами темно-синие гематомы.
– Падлы! – не сдержался я.
– Что? – Ерохин не понял, к чему я это сказал.
– Почему не оказали заключенной медицинскую помощь?! – вместо ответа наехал я на него.
– Приказ.
– Чей?
– Ваш.
– В самом деле… Забыл.
Ерохин опасливо покосился на меня. Наверное, что-то заподозрил, и в его душе я уловил сомнение. Зря я начал возмущаться. Придется исправить ошибку.
Скинув с плеча автомат, я вырубил лейтенанта ударом приклада, а затем, не дав ему упасть, подхватил и уложил на каменный пол. Тишина. Никто не всполошился. Чистая работа.
Я вошел в камеру и почувствовал, как личина Лукьянова сползает с меня и теряется связь с ведовскими способностями.
«О-о! А камера действительно непростая. Надо будет узнать, в чем ее секрет», – подумал я и подошел к ведунье, которая услышала, как открывается дверь, и опасливо прижалась к стене.
– Привет, Елена. – Я прикоснулся к ее плечу, и она вздрогнула. – Узнаешь меня?
– Олег?.. – В глазах появилось узнавание.
– Он самый.
– Ты все-таки пришел?
– Ага. И собираюсь забрать тебя с собой. Идти можешь?
– Могу.
– Отлично. Держись рядом и ничему не удивляйся. Я потом все объясню. Хорошо?
– Да.
– Пойдем. Нужно поторапливаться.
Когда мы вышли из камеры, я снова смог трансформировать лицо, и мы направились к выходу. Охранники разбежались по постам, даже отдыхающая смена, и мы благополучно добрались до ворот, в которые как раз въехала потрепанная красная «Нива» начальника тюрьмы.
– Господин полковник… – Из машины выскочил полный брюнет с простодушным лицом.
