– Тебе не нравится? – растерялся Прайм.
Смахнула признак слабости. Конечно, он не понял. Для всех, это просто дорогой белый спорткар известной модели. Для меня это не просто «Mercedes-Benz» модели «SLK» – это символ моей свободы. Когда я не могла открывать порталы с такой легкостью, как делаю это сейчас – это был мой основной способ перемещения. Не просто автомобиль – скорость, ветер в волосах, одиночество, которым я наслаждалась, а не проклинала. То, что позволяло чувствовать себя лучше, забываясь пусть и на короткое время. Единственный, кому я действительно доверяла, знал это как никто другой.
Прайму я ничего не объяснила, а он лишь с подозрением косился на меня, пока обходила несколько раз еще одно, понятное лишь мне, послание от Александра.
– Артур тоже тебе кое-что передал, – смущенно пробурчал Кир.
– Что? – не замедлила поинтересоваться я.
Не ожидала от него, в смысле от Артура. Хотя он всегда был своеобразен, поэтому удивилась не сильно.
– В доме, – пояснил Прайм.
– Идем? – тут же оживилась я.
– Идем, – улыбнулся в ответ супруг.
Поместье и, правда, было точной копией, через гараж мы поднялись в дом. Сквозь кухню, где даже чайные сервизы, расположившиеся под стеклом в буфете из светлого дерева, были точь в точь как мои, мы дошли до гостиной.
Широкий дверной проем, паркет из натурального дерева, покрытый темным лаком, мягкий ковер сливочно-кремового цвета. Огромная хрустальная люстра с абажурами и состаренные светильники. Мягкие роскошные кресла и диваны фисташко-терракотового оттенка, расположенные перед величественным каменным камином. Все так, как в моем мире. Единственное отличие – на каминной полке нет свободного места. Все уставлено фотографиями в деревянных, резных рамках.
Ладонь Прайма расслабилась и позволила мне идти дальше самостоятельно.
Цветные шары, привязанные к веточкам вишни и парящие в воздухе. Праздничные столы, покрытые белоснежными скатертями и много раз использованный громоздкий мангал. Серая бетонная дорожка, выделенная по бокам битым красным кирпичом и цифра восемь повсюду. Мой личный лучик света – моя девочка, на каждой фотографии.
Ну вот, я снова плачу. Соленая пелена покрыла глаза, и сердце сжалось от боли.
– Спасибо, Арт, – произнесла вслух в никуда.
Теплые ладони супруга прошлись по спине и развернули меня в обратную сторону.
– Маленькая ведьмочка подросла, – пояснила я причину своих слез.
Прайм понятливо улыбнулся и вытер слезы на моих щеках.
– Когда-нибудь она вырастет совсем, – сказал он тихим вкрадчивым тоном. – Я обещал отпустить тебя, когда пройдет год. Он прошел, Аэлин.
Киринион судорожно сглотнул и выдавил улыбку. Запустил руки в мои растрепавшиеся от морского ветра волосы и поцеловал в лоб, едва касаясь.
– Ты свободна, Аэлин. Я всегда держу свое слово, – супруг прижал к себе. – Маленькая ведьмочка вырастет рано или поздно. Быть может, тогда ты захочешь вернуться. Не отвечай. Просто пообещай, что подумаешь об этом.
Сердце пропустило удар. Дышать стало тяжело. Слова были, более чем радостные и… не хочу я быть свободной! Что мне делать с этой свободой?!
– Я могу уйти прямо сейчас, да, Кир?
– Прямо сейчас, Аэлин, – вымученно улыбнулся Прайм Алнаира.
Тихий вкрадчивый тон стал почти не слышимым. Мужчина отстранился и выпустил меня из объятий. Я сократила расстояние между нами обратно и поцеловала его в щеку. Кажется, время, когда можно доверять друг другу и вправду пришло.
– Разожги камин, – попросила тихо.
Прайм непонимающе моргнул, но просьбу исполнил. Правда мне в это время пришлось включить кондиционер, потому что и так невыносимо жарко.
– Пламя всегда горит в этом доме. Не зависимо от обстоятельств, Кир, – пояснила я.
Он так и остался сидеть на полусогнутых коленях у полыхающего камина. Подошла к нему и присела рядом. Постепенно воздух охлаждался, но огонь, горящий рядом, все равно преобладал в своей стихии.
– Маленькая ведьмочка может вырасти и здесь, – пояснила я.
В черных глазах на секунду промелькнуло непонимание. На секунду. Потому что в следующую – Прайм Киринион прикрыл
