– Без надобности: надеюсь, мне и кинжал не понадобится.
«Ну волнуешься же ты, хорошо вижу! И чего бы не сказать: «Лео, постарайся остаться в живых!» А затем поцеловать. Долго и нежно. Вон даже Блез на всякий случай вышел в коридор, тонко прочувствовав момент».
И она меня поцеловала. Точнее, клюнула. В щеку. А заодно зачем?то шлепнула пониже поясницы. Вообще?то так отбивают возможных соперниц, но ведь я же не по бабам собрался пройтись… И еще сказала: «Удачи!» Но и только лишь. Для полного счастья не хватало от нее еще услышать: «Если убьют – домой не приходи».
Благо сам я повел себя в тот миг как настоящий мужчина. И действительно, чего мне было терять? Могло случиться и то, после чего встретиться нам больше будет не суждено. Поцелуй мой был долгим настолько, что у Клер начали подкашиваться ноги, а сама она застучала мне кулачком по спине. Едва оторвавшись от нее, я тут же выскочил за дверь.
Шли мы долго. Наконец я указал Блезу на один из домов.
В каждом уважающем себя городе существует воровская община со своими законами, иерархией и всем остальным прочим. Не желаешь в нее вступать, вообразив себя одиноким волком? Твое дело. Но тогда не путайся под ногами, не вздумай переходить дорогу и тем более не жди никакой помощи.
Человек, ткнувший ножом Головешку и оставивший нас практически без денег, мог к общине и не принадлежать. В чем я сомневался: слишком безнаказанно он себя чувствовал тогда, на площади. Прогуливаясь по Арденье, понял, что не ошибся. Еще я нашел дом, в котором должен сидеть тот, кому вечерами местные тати приносят в клювике свою добычу за день. И теперь нам оставалось только в него войти.
– Ну так что, входим? – И Блез накинул на руку петлю, продетую сквозь рукоятку кистеня. В другой он держал небольшой кулачный щит.
– А чего время тянуть? – Сам я был снаряжен точно так же.
И мы вошли. Правда, перед тем как проникнуть внутрь дома, некоторое время нам пришлось простоять в тени недалеко от входа, дожидаясь, чтобы дверь открылась. Ждать пришлось недолго: из темноты вынырнул какой?то человек, постучал в дверь особенным образом, кто?то его о чем?то спросил, он ответил, скрежетнул засов, скрипнула дверь, тут?то мы и возникли словно из ниоткуда.
Тот, кто помог нам попасть в дом, сам в нем так и не оказался, отправленный мощным ударом ноги Блеза снова в темноту. Ну а я от души приложил по голове тому, кто ее открыл. Наше оружие представляло собой клочок кожи с завернутыми в него кусочками свинца, образующий било, короткий ремешок, ведущий от него к короткой же деревянной рукояти – в помещении сильно не размашешься. Словом, обычный кистень, с той лишь разницей, что сделан он был так, чтобы не наносить смертельных увечий – убивать мы никого по возможности не собирались.
Должен заметить, в паре с Блезом работаем мы всегда замечательно. Не мешаем друг другу, подстраховываем и никогда не выбираем для атаки одну и ту же цель. Идеальные напарники, в общем. Хватало всего: визга, воя, жалобного, а иногда и воинственного, вскриков боли, криков отчаяния и просто криков. И все это звучало под аккомпанемент тяжелых ударов завернутого в кожу свинца. Орали и мы, но лишь для того, чтобы навести на врагов еще больший ужас. Конечно, будь обитатели дома профессиональными воинами и не застань мы их врасплох, шансов у нас было бы не так много… но не сейчас. Круша все и вся на своем пути, мы пробились к дверям самой большой комнаты, ворвались туда, некоторое время бой кипел уже внутри ее, и наконец все стихло.
– Лео, по?моему, это он. – И Блез бросил мне под ноги скрючившегося человека.
– Лица не вижу.
– Сейчас поправим.
Ударом ноги в бок Блез опрокинул его на спину, заодно придавив ему горло ребром подошвы.
– Он?
– Он. – Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться – разыскивая его по моему описанию, Блез не ошибся. Худой, смуглолицый, носатый, темные кучерявые волосы, черные глаза, в левом ухе золотая серьга, возраст где?то около тридцати – что еще нужно, чтобы опознать человека?
– Что с ним сделать? Бошку размозжить? Или хребет?
– Сломай руки, этого будет достаточно. И еще передай: ему крупно повезло, что Тед остался жив и вскоре поправится.
Когда дважды хрустнуло, не вздрогнули ни я, ни стоявший напротив меня человек, чье имя за сегодняшний день я так и не
