глядя в пространство. Демону некогда было его допрашивать – да, хотелось узнать, кто были те люди, с которыми Морда его поджидал, и какое вообще отношение он имеет к преступному миру, ну и все, что неплохо было бы знать Мастеру Смерти. Информация – она всегда нужна, но особенно нужна мастерам тайных дел.
Но… не до того было. Совсем не до того!
Демон осмотрел ногу. Глубокий разрез тянулся по икроножной мышце почти до пятки, штаны располосованы, как мечом, – клык гарма невероятно острый, это без всякого сомнения. Кровь уже остановилась, рана болела и сильно зудела, будто по ней бегали тысячи кусачих муравьев. Поднялся, попрыгал на месте, проверяя, как работают ноги, поморщился от боли, но… нога повиновалась, и, если забыть о ране, можно ходить и даже, самое главное, бегать.
Подошел к краю крыши, посмотрел на сидящих в кружок гармов – они о чем-то совещались. О чем именно? Вероятно, как достать душу некого Щенка из его слишком шустрого тела.
– Эй, Рех! Попробуй догони меня! – Демон постоял еще пару секунд, повернулся и побежал к противоположному краю крыши.
Прыгать было не очень далеко, но всегда есть опасность подвернуть ногу, поскользнуться или зацепиться за край барьера, потому Демон прыгал мощно, далеко, но осторожно, заранее внимательно осматривая свой путь. Он не мог перескочить на противоположную сторону улицы – пока не мог, в этом месте, – но, двигаясь вдоль нее, медленно, но верно приближался туда, где оставил свой меч. А если меч будет в его руках, тогда… тогда все будет гораздо проще. Или сложнее.
Гармы бежали внизу, вдоль домов, и, когда Демон перескакивал с дома на дом, поднимали морды, следя за его полетом, и глаза их вспыхивали ярче, будто угольки в сгустившейся тьме.
По улице метались люди, среди них сновали гармы – другие, не те, что бежали за Демоном, и гармы убивали всех, кто попадался на пути. Бегали полураздетые девицы, страшно визжа и затихая, когда их настигал черный зверь. Звенела сталь – посетители трактиров, в которые гармы ворвались черной волной, привыкли отдавать свою жизнь не зря, потому бились с «демонами ночи» яростно и отважно, и гибли, сбитые, оглушенные ментальными ударами, разорванные опьяневшими от крови разъяренными тварями.
Наконец, Демон добежал до сужения улицы, разогнался как следует и перемахнул через довольно-таки широкий прогал. Здесь обычно клали доски, чтобы по доскам лучники могли перебегать через улицу, но сейчас досок не было – власти об этом не заботились, преступники же знали другие ходы, гораздо более тайные.
Гармы завыли, запрыгали на месте – они не могли перебраться через высокие заборы или запрыгнуть на крышу, им придется бежать до перекрестка. Или… уйти в подземелье, чтобы потом подняться наверх – там, где может оказаться преследуемый. Кому, как не гармам, знать ходы под городом, тем более если они готовились к этой ночи уже давно, не один месяц и не один год.
Демон бежал и бежал, перепрыгивал с дома на дом, заставлял себя не думать о боли в поврежденной ноге, но, когда увидел знакомую вывеску, не удержался от стона облегчения – наконец-то! Спустился на руках, спрыгнул на мостовую и кулаком постучал в дверь лавки, внимательно оглядываясь по сторонам. Долго, целую вечность никого за дверями не было слышно, потом заспанный женский голос, зевнув, томно спросил:
– Кто?
– Это я… драконир! – выдохнул Демон, видя, как из темного отверстия канализации, что располагалось в двадцати шагах от него, выныривают гармы и вертят головами, глядя по сторонам. – Скорее открывайте!
Загромыхал засов, дверь приоткрылась, Демон дернул ее на себя, прыгнул в дверной проем и захлопнул окованную железом створку, прежде чем тяжелый удар потряс весь дом. Гарм врезался в дверь так, будто ударили кузнечным молотом.
– Что это было?! – удивленно спросила лавочница, но Демон не ответил, притягивая створку, сосредоточенно вставляя засов на место. Вставил, привалился к косяку и мрачно сказал:
– Смерть. Теперь в городе смерть.
Помолчал и, глядя в расширенные от удивления глаза женщины, добавил:
– Мне нужно воды – промыть рану, и нитки, чтобы зашить. И мое оружие.
– Выходи, Щенок! Выходи! Мы все равно тебя найдем! Поиграем, Щенок! Ты же любишь играть! –
Демон молча смотрел, как лавочница стирает кровь с зашитого разреза. Он был зашит аккуратно, не так, как зашил бы он сам. Да и понятно – кто-кто, а уж швея умеет аккуратно шить, это ее работа, и какая разница, какая кожа – коровья или
