этим именем! Кстати, откуда у тебя такие шрамы?
– Под телегу попал в детстве! – мрачно пояснил Адрус и, подхватив рубаху, пошел прочь из толпы, раздвигая ее, как лодка плавающие на море водоросли. Парни уважительно уступали дорогу, и было похоже на то, как матерый волк идет среди стаи щенят, – они лишь поджимают хвосты и делают вид, что не смотрят в его сторону, опасаясь, что зверюга перехватит им глотку.
Вообще-то все это было странно. Если все поняли, что «Демон» победил случайно, какого хрена они все его так боятся? Почему? Потому, что он случайно разбил нос их лучшему бойцу? Глупо ведь, правда же?
Он уже не слышал, как один из тех парней, что расступились перед ним в душевой, негромко, вполголоса сказал своему приятелю:
– У меня аж мурашки вскочили! Как в ледник свалился! И правда, демон какой-то! Глядит – будто сейчас сердце вырвет! Ты видел? Мне показалось, что у него глаза светились, как у подземного демона! Откуда он вылез, из какой дыры? Неприятный, жуткий тип. Хе-хе… а Гебу он хорошо наподдал! А то зазнался, поганец! Чуть что – в рыло! Совсем обнаглел! Укорота не было!
– В командиры метит, скотина! – с ненавистью бросил собеседник. – А что, я слышал – его в десятники на днях определят. Если инвалидом не останется после сегодняшней ночи!
– Да забудь ты… завтра пойдет к магу-лекарю, поправит нос – и следа от раны не останется! А командирам скажет, что с лестницы ночью свалился. Либо – в душе на мокром полу поскользнулся и расквасил себе носяру! Да что мы за него думаем?! Пусть сам решает, как и что, нам-то какое до него дело? Не мы это все затевали, вот пусть сам и объясняет сотнику. А нас тут никогда не было! Мы ничего не видели!
– Да будет так! – Стражник усмехнулся и, повернувшись, пошел к своей кровати – досыпать.
Солдат спит – контракт продолжается. И слава богам – нет никакой войны. Лучше тупо отстоять на стенах фермы за простецкое жалованье, чем героически сдохнуть, так и не успев получить двойную ставку солдата, участвующего в боевых действиях.
– Подъем! Подъем! Подъем! – Голос дежурного, как и звук труб побудки, едва не вытолкнул из постели так, будто сработала сжатая пружина. Привычка! Вбили в голову навсегда. Едва заставил себя удержаться и начал одеваться так же медленно, как и все вокруг. Сравнительно медленно. В Школе Щенки должны были одеваться за тридцать ударов сердца. Не успел – тебе плетей, а все заново раздеваются и в кровать – и снова подъем! Пока ВСЕ не научатся одеваться за тридцать ударов сердца.
Но даже с задержкой получилось так, что встал в строй одним из первых. Что не осталось незамеченным десятником, коротким кивком и улыбкой отметившим прилежание новичка.
Потом появились двое сотников – один командовал стражниками, другой драконопасами. Короткая проверка формы и состояния бойцов, заключающаяся в поверхностном осмотре, и все отправляются умываться, оправляться и затем в столовую.
Отметил для себя – это точно не Школа! Чтобы утро начиналось не с бега, не с физических упражнений? Смешно! Впрочем, часть-то нестроевая, фактически – уборщики за драконами да стражники, стоящие на стене и на проходной. На кой демон им боевые искусства и все такое прочее? Уметь всего воинского понемножку – и хватит. И без того дел полно.
Опять за спиной перешептывания, только уже другие – ему кивали, будто он мог запомнить лица тех, кто был вокруг него ночью, улыбались, как если бы он был давно известной личностью, достойной уважения и даже восхищения. С некоторой усмешкой и досадой подумал о том, что для уважительного отношения товарищей нужно всего лишь сломать нос одному из признанных авторитетов. И вот ты уже не новичок, а боец, товарищ, с которым не грех и поздороваться.
– Здорово ты его уделал! – Никас плюхнулся рядом и заработал ложкой, черпая густую кашу с кусочками мяса. – Все говорят, что тебе повезло, но я не верю! Это ведь не случайность, да? Ты нарочно ему так врезал! Ну скажи, нарочно же? Изобразил, что не умеешь драться!
– С чего ты взял-то? – спросил Адрус, чувствуя, как в животе проскользнул предательский холодок. – Кто так еще говорит?
– Геб говорит. Мол, не поскальзывался он. И что ты такой быстрый, как змея. И прикидываешься. Он даже к десятнику ходил, о чем-то с ним толковал.
– А десятник что? – Адрусу вдруг расхотелось есть.
– Да ничего! Геб вышел от командира красный как вареный краб! Хе-хе… я же тебе говорил: тут закон такой – все, что было в прежней жизни, никого не интересует. Служи, и все тут! Если даже ты был разбойником с тракта – отслужишь, все твои грехи снимутся! Если только ты не лазутчик и не злоумышляешь против трона! А ты ведь не лазутчик, так? Не шпион?
– Интересно, Никас, вот на хрена ты спрашиваешь? Если я не лазутчик, скажу, что не лазутчик. Если лазутчик – тоже скажу, что не лазутчик. Зная ответ – зачем задавать вопрос?
– Ха-ха-ха… а и правда! Чушь какая! Ой, уморил! Да не переживай ты… я просто так спросил!
