произойти через две недели.
– Слышали, ребята? Две недели! – продублировал Слай. – Так что времени у нас хватает!
– Слышали! – откликнулся Хаган. – Вот только меня очень беспокоит тот факт, что есть десять процентов невозврата. И что будет, если мы попадем в эти десять процентов, а, Зай?! Ну-ка, расскажи!
– Все, что угодно. Мы можем пропасть во времени. Можем развоплотиться. Можем оказаться внутри какой-нибудь планеты. Я не могу предвидеть результат. Все, что мог сделать, – сделал. Я снова и снова просчитываю результат, и каждый раз получается одно и то же, с разницей в процент. Извините, большего сделать не могу.
– Потом разберемся. Они что-то задумали! – Слай кивнул на переговаривающихся священников. – Пора что-то делать! Вот что, Хаг, мне надоело на них смотреть. Поднимись и врежь из пушки, прямо перед ними – но никого не зацепи! Чтобы брызги! Чтобы пламя! Устрой тут филиал ада!
– Сделаю, капитан! Кстати, наши друзья в замке просыпаются! Может, снова прихватить этого чертова Жана? Поговорить с ним как следует?
– Прихватим, если будет нужен. Давай пушку!
Шлюпка плавно поднялась с земли из-за замка и поплыла к войску, оцепеневшему от удивления. И немудрено – любой человек этого времени, увидев объект, окутанный голубым туманом, пробиваемым искрами, точно решил бы, что эта штука прилетела из ада. Запах озона, пощелкивание молний… А уж когда дьявольская колесница выпустила из себя потоки огня, вздыбившие землю, – тут ничего не оставалось, как собрать все свои силы в кулак и начать героическое отступление – само собой не от страха перед демоническими силами, а только ради того, чтобы перегруппировать свое войско и навалиться на демонов потом, попозже, когда как следует отстираются штаны… Участь штанов сомнений не вызывала – так улепетывало героическое воинство.
На том месте, где стояли грозные бойцы, остались брошенные копья, щиты, мечи, а еще – характерный запах, который не успел унести ветер, как на грех стихнувший именно в этот момент.
Воинственные инквизиторы убежали вместе с остальными, оставив на месте одного, который то ли помер, то ли потерял сознание от страха и теперь лежал на спине, закрыв глаза, присыпанные мокрой землей, взлетевшей вверх после залпа шлюпки.
Слай досадливо поморщился и, подойдя к упавшему, наклонился над ним, пытаясь определить – жив инквизитор или нет. Тот дышал довольно ровно, хотя и тихо, видимо, упал в обморок от страха – так решил Слай. Однако, бросив взгляд в сторону, увидел причину «обморока» – это был здоровенный булыжник, отброшенный ударом из плазмомета шлюпки, – камень, видимо, подскочил вверх и ударил священника прямо в висок. Впрочем – череп был цел, так что инквизитору вроде как ничего не угрожало.
– Не нужен нам Жан! – решился Слай. – Зай, хватай этого, и в шлюпку. Хаг, сажай ее тут. Вояки разбежались, так что замку ничего не угрожает. По крайней мере – пока. И вот еще что – пусть робот соберет разбросанное барахло. Оно денег стоит и нам пригодится.
– Решил с инквизитором найти общий язык? – усмехнулась Сихха, морща мокрое от дождя лицо. – Вот же гадость какая! Какой противный дождь!
Мелкий дождик, который недавно почти утих, превратился в настоящий ливень, так что Слаю пришлось опустить забрало скафандра. Его примеру последовала и девушка, бормоча под нос какие-то невнятные ругательства.
– Попробуем. Я догадываюсь, о чем ты думаешь – мол, фанатик, что с него взять? Попытаемся, там видно будет. Может, этот поразумнее, чем Жан? По крайней мере, от него меньше воняет!
– Это точно! – устало вздохнула Сихха и быстро зашлепала по грязным, покрытым пузырями лужам к шлюпке, повисшей над землей на высоте полуметра.
Слай удовлетворенно отметил, что Хаган не стал сажать ее в грязь. Правильно сделал, иначе всего «Бродягу» бы запакостили. И без этого придется отмываться… и дезинфицироваться.
У Слая опять зачесалось в паху, и он с ненавистью посмотрел на темнеющий замок, в котором он получил полное и окончательное представление о рыцарской романтике и о том, как великолепна была жизнь в героические времена, воспетые поэтами.
– Как хорошо! О, Создатель, как хорошо жить!
– А хорошо жить – еще лучше! – Хаган отхлебнул из стакана фиолетовой жидкости и довольно зарычал, закатывая глаза. – Знаешь, а в этом что-то есть! Когда долгое время не можешь пользоваться благами цивилизации, волей-неволей начинаешь их ценить, эти самые блага. Вот даже легкий эйфориак – нет его, и жизнь кажется скучной, тусклой, лишенной некой живой струи…
– Как его понесло-то! – ухмыльнулась Сихха. – Глянь, какой философ сделался, и всего лишь нужно было налить стакан-другой!
