– Кузнец велел, чтобы в Капитолий мы не входили.
Помнящий вызвал в памяти карту этих мест. Капитолий, несмотря на громкое имя, на самом деле был одним из наименьших и наиболее открытых анклавов, проход через него занял бы у них не больше четверти часа, да и передохнуть перед дальнейшей дорогой не мешало.
– Окружная – лишь ненужная потеря времени, – сказал он, думая, скорее, об усталости сына, чем о том, чтобы быстрее добраться до необходимого магистрального канала.
– Станнис полагает, что мы должны обходить стороной все анклавы. Это собьет с толку возможную погоню. Кроме того, чем меньше людей видят нас вместе, тем лучше для меня и брата. Мы ведь тут остаемся… – добавил он со значением.
Учитель кивнул. Насчет тех нескольких путников, с которыми они разминулись в туннелях, можно было не переживать. Люди эти были ему совершенно чужими, направлялись они к им одним известным местам, а потому не могли оказаться поблизости, когда разъяренный Белый разошлет своих гвардейцев по самым дальним анклавам. Он глянул на часы. С момента выхода на поверхность прошло едва-едва полтора часа. Если все пойдет согласно плану, через десяток-другой минут они окажутся у баррикады, которая ведет в Слепую Ветку, а оттуда – уже рукой подать до шлюза.
– Хорошо. Сделаем, как советует Станнис. У нас достаточное превосходство.
Глава 13
Слепая Ветка
Сорок минут.
Столько времени потребовалось им, чтобы добраться до контрольной зоны перед баррикадой, стерегущей вход в Слепую Ветку. По дороге они не встретили ни одной живой души, что нисколько их не удивило, – несколько лет назад люди из этих мест бежали в страхе перед разрастающимися над их головами постъядерными джунглями, чьи форпосты поглотили – в полном смысле этого слова – почти весь приграничный пояс. И ничего не обещало, что они остановятся в ближайшее время. Неизвестные ранее, странные и смертельно опасные растения распространялись по поверхности почти так же быстро, как фосфоресцирующие грибы в туннелях.
Немецкий канал в этом месте был прямым, как стрела, и настолько широким, что двое мужчин могли встать тут плечом к плечу. Благодаря бледно-синему отсвету путники прекрасно видели цементные полукруги баррикады, черные, словно уголь, дыры бойниц и находящуюся между ними стальную плиту закрытого прохода.
– Кто должен стоять сейчас на посту? – спросил обеспокоенный проводник, когда после довольно долгого времени ему так никто и не ответил.
Его брат вытащил из кармана затрепанный блокнот, перевернул несколько пожелтевших страниц в поисках нужной, а потом, не отводя глаз от бумаги, произнес:
– Рубин и Полурослик.
– Эй! – крикнул сталкер, пытаясь обратить на себя внимание охраняющих проход гвардейцев.
Он миновал оградку, встал рядом со сбитым из досок столом, снял со спины лук и положил его на неровную столешницу. Минутой позже туда же легли пояс с мачете, три ножа, рюкзак и остальные вещи.
Худощавый медленным шагом приблизился к баррикаде. Все время говорил, звал обоих охранников по именам. Приблизился на пару метров к бетонной стене, но ответа так и не получил. То, что блокирующая проход железная плита была закрыта на четыре засова, Учителя не удивило. В такие опасные времена обитатели анклавов, расположенных на обочине, имели право охранять свой дом любым доступным способом. Но Помнящий, однако, не понимал, почему они никого не оставили на посту: все свидетельствовало именно об этом. Проводники выглядели растерянными и пойманными врасплох таким-то поворотом дела.
Худощавый сталкер как раз остановился перед самой баррикадой, на краю ведущего ко входу гофрированного помоста, на которую в случае нападения обороняющиеся могли лить горящее масло. Однако против одного безоружного человека никто не применил бы оружия массового поражения постъядерного мира. И все же сталкер заколебался перед входом на гриль – как на жаргоне гвардейцев назывались такие места.
– Рубин?! Полурослик?! – крикнул он снова. – Это я, Шуруп! Пришел с Гвоздем, как мы и договаривались! Я привел клиентов к Горлуму!
Учитель улыбнулся, поглядывая на стоящего рядом с ним сталкера. Получается, он узнал их не слишком-то оригинальные прозвища. И хотя они были предельно тривиальны, чтобы он сумел связать их с одним из знакомых ему мест, одно он знал наверняка – судья анклава, в котором парни воспитывались, не принадлежал к людям интеллектуальным или начитанным – ну ни капли фантазии. Вот Иной – другое дело, это невозможно было не признать. К тому же, был он точен в оценках. Умел верно подсказать
