умиротворенным, но лошади волновались: топтались на месте, били копытами, высоко запрокидывали головы.
– Давайте-ка спешимся, – поторопил Стас, но не успел стянуть Терезу, как лошади заржали и встали на дыбы.
Тереза рухнула на землю, подняв облако пыли, а Влада удержалась в седле.
Дальнейшие события происходили стремительно быстро. Стас в один прыжок оказался возле Серой, повис на поводьях, но лошадь этого словно не заметила. Она рванула к перелеску и с десяток метров протащила Стаса за собой, прежде чем он, налетев на сосну, отпустил поводья.
У Влады не было ни секунды, чтобы подумать о Терезе или Стасе: она вцепилась в гриву лошади и, пригибаясь, глядела вперед – туда, где за рядами сосен находился песчаный карьер, который раскопали во время реконструкции Белой дачи.
Череда деревьев оборвалась, теперь от карьера Владу отделяла только узкая полоса песка – до падения оставались секунды. И вдруг ей снова показалось, что время замедлило бег. Лошадь больше не скакала, а парила над землей, листья на ветру шевелились неправдоподобно медленно, словно картонные.
Тело не слушалось. Влада могла лишь наблюдать за тем, что происходит, но не участвовать, и она с убийственным любопытством смотрела, как лошадь заносит копыта над пропастью… А затем события понеслись с прежней скоростью: что-то выбило Владу из седла и, пролетев несколько метров, она упала на землю.
Влада неподвижно лежала на песке, но все еще ощущала себя верхом на лошади: в ушах звучало эхо надрывного ржания, кулаки сжимали пучки гривы.
– Влада, ты слышишь меня? – прозвучало над ухом.
Влада открыла глаза – и увидела лицо Марка. Ее голова лежала на его ладони.
– Ты в порядке? – спросил он, пытаясь найти ответ в ее глазах.
Влада улыбнулась и разжала кулаки, клочья гривы упали на траву.
– Марк…
– Ты в порядке? – повторил он.
– Марк… – Влада прочистила горло. – Ты касаешься меня… Так и знала, что твои опасения – чистой воды фикция.
Марк встал на ноги и оперся руками о колени. Его покачивало.
Влада все еще улыбалась, потом улыбка исчезла с ее лица.
– А как ты…
Она не успела задать вопрос: ее перебил вопль Терезы. Когда Влада снова повернулась к Марку, его уже не было.
«Не будем говорить об этом» – вот и все, что сказал Марк, придя в ее комнату перед сном, но теперь разговоры волновали Владу меньше всего. Марк касался ее – и воспоминание об этом было сильнее воспоминаний о мертвой лошади, кровавой ране Стаса и слезах Терезы. «Он может касаться меня», – думала Влада весь вечер, время от времени прикладывая ладонь к ноющему затылку.
На следующее утро Влада лишь улыбнулась Марку на его приветствие и сразу отправились в ванную. Приняла душ, накинула короткий красный халатик. От волнения и азарта громыхало сердце.
На кухне Влада села напротив Марка на барный стул и, положив ногу на ногу, взяла из плетеной корзины сочное наливное яблоко. Взвесила его в ладони – точно Ева из райского сада. Влада очистила яблоко, срезая по кругу тонкую красную полоску кожуры. Тщательно разрезала на тонкие дольки. Марк, не шевелясь, буравил ее взглядом.
– Думал испугать меня адом? – взяв дольку двумя пальцами, Влада откусила кусочек. – Я считала, ты умер, я смотрела в гроб, где должно было находиться твое тело, – так что я кое-что знаю об аде. – Она встала из-за стола. – Марк, мне же не нужно что-то из ряда вон выходящее. Я просто хочу ездить с тобой на велосипеде, воровать лилии, класть голову тебе на колени. Я просто хочу, чтобы все было как раньше!
– Влада. – Лицо Марка стало еще более бледным. – Как раньше, уже никогда не будет.
– Я не верю тебе. – Влада сделала шаг к нему.
– Не подходи, – прошептал Марк.
Под его пальцами хрустнули деревянные подлокотники. Влада вздрогнула, но не остановилась.
– Конечно, – она села на корточки возле Марка и прижалась щекой к его горячей руке. – Это просто маленькое исключение из твоих правил.
Марк выдернул руку и ушел из дома – прямо под дождь.
Его не было целый день, он не вернулся даже к полуночи. Влада заснула лишь на рассвете, каждой клеточкой ощущая одиночество пустого дома.
