освещенный коридор. Никого.
Следующая комната была точной копией предыдущей. За одним исключением. На кровати было белье — простынка, подушка, одеяло. Я чувствовала запах не как нечисть, как человек. Здесь он был неуловимо другим, не таким, как в нежилых помещениях. Пахло едой или мылом, а может, книжными страницами или кофе с молоком. Пахло жизнью.
Опять шаги, на этот раз ближе. Я повернулась. Она стояла в дверном проеме, в руках полотенце, на плечах пушистый халат, в глазах усталость.
— Привет.
— Нам нельзя видеться, — нахмурилась Пашка.
— Мне ничего не запрещали.
Она пожала плечами, обошла меня и скрылась в полумраке комнаты.
— Где Невер? — задала я вопрос, ради которого пришла.
— В
— Хорошо. — Я отступила и тихо попросила, не могла не попросить: — Прости меня… ну за… ты понимаешь…
— Если ты про тот неумелый комариный укус, — голос, раздававшийся из глубины комнаты был сух, я слышала шелест ткани, видела очертания стройной фигуры, — то не стоит.
— Пашка…
— Я попросила освободить меня от обязанностей надзирающей, так что жди визита нового «друга».
— Уже, — ответила я, вспомнив о Майе.
— Хорошо. — Она замерла в полумраке комнаты, а потом совсем другим голосом спросила: — Все в порядке?
— Как обычно.
— Ясно. — Она вышла на свет, и я увидела, что халат сменился спортивным костюмом. — У меня очень интересовались твоими ножами, вернее, их местонахождением.
— Надеюсь, ты не разыгрывала партизанку?
— Ни в жизнь. Пусть роются в грязи в Заячьем холме, пока не надоест.
— Пусть.
— Удивило другое, — она посмотрела на меня медными глазами, — железками интересовались не брежатые, а секретарь Хозяина.
Интересный факт и вроде бы совсем не связанный с остальными, которых набралось уже столько, что не знаешь, что с ними и делать.
— Еще ты должна знать: все секретари Седого работают в паре с визиргами. У Ваньки был Олли. Жаль, ему горло перерезали в две тысячи десятом по времени внешнего круга. С его компьютера еще новость о пропавших детях выложили, помнишь? Да не просто так, а с указанием года обучения. Виновного не нашли. Или нашли, да нам сказать забыли.
— Ты думаешь?..
— Я ничего не думаю. Мне не положено. Сообщаю факты, больше ничего. — Она вздохнула. — Ивану до сих пор не подобрали напарника. Есть один, но он предпочитает грязный гараж и общество робаза[8] тишине кабинета и поручениям бессмертника. — Она прервалась, к чему-то прислушиваясь, но в коридоре по прежнему было тихо. — Теперь уходи и не возвращайся. Не хочу увидеть тебя на соседней рапире.
Тут наши желания полностью совпадали. Я не удержалась, шагнула вперед и обняла ее. Мгновение ее тело оставалось каменным, а потом она обмякла.
— Одна просьба, — тихо сказала явидь мне на ухо, — мне предстоят еще два ужина. — Я вздрогнула и отстранилась. — Дадут нож, будь добра, режь как следует. Предпочитаю железо его зубам.
Я покинула столовую не скрываясь, прекрасно понимая: посещение явиди не останется в тайне, но то, что по ту сторону дверей меня уже встречают, стало неожиданностью. Неприятной.
В коридоре стоял не кто иной, как бессмертник. В который раз убедилась: помянешь нечистого, он тут как тут. Расправленные плечи, сцепленные за спиной руки, высоко поднятая голова, в глазах пренебрежение, на лице недовольство собой и всем миром в придачу.
— Следуйте за мной, — процедил секретарь через силу.
Я сама искала повода поговорить с бессмертником и упускать такой случай не собиралась. Мужчина шел по широкому коридору мимо бального зала, величественной лестницы, арки, спрятанной за ней и ведущей в переход для слуг, до ничем не примечательной
