Призрачный двойник

Я слегка удивилась, когда меня пригласили не в гостиную, где обычно проходят щекотливые переговоры клиентов с агентами, а провели на кухню — тесную, расположенную в дальнем конце холла. Туда забились все, и я оказалась так тесно прижатой к плите, что за время нашего разговора дважды случайно нажимала своим задом на кнопку зажигания.

Мать извинилась за то, что они принимают меня в столь неуютной обстановке. Она сказала, что у них есть гостиная, но они теперь не заходят в нее после наступления темноты. Почему? Потому что там появляется призрак дедушки. После смерти дедушки дети видели его каждую ночь. Он сидел в своем любимом кресле. Что он делал? Да ничего, просто сидел. А до этого, когда был еще жив? Тоже почти все время сидел в том же самом кресле. И умирал в нем, угасал от болезни, но отказывался лечиться. Перед самым концом стал ужасно тощим, одни кости да кожа. Его, казалось, ветром тогда могло сдуть.

Знают ли они, почему он вернулся? Нет. Могут ли они предположить, что ему нужно? Тоже нет. А каким он был при жизни? Здесь они замолчали, неловко заерзали, и это молчание сказало мне о многом. Наконец, отец семейства сказал, что дедушка был «трудным человеком», очень прижимистым, когда речь шла о деньгах. Мать добавила, что дедушка был не просто прижимистым, но жестким и алчным. По ее словам, он мог бы всех их продать дьяволу, если бы тот предложил ему хорошую сумму. Как ни печально это говорить, но мне было ясно: они очень рады тому, что дедушка умер.

Правда, не совсем умер. Или умер, а потом возвратился назад.

Они приготовили мне чай, и я выпила его, стоя под единственным ярким светильником на кухне. А за тем, как я пью чай, неотрывно следили три пары детских глаз, огромных и зеленых, как у кошек.

Наконец, я поставила пустую чашку в раковину, и все пятеро жильцов этой квартиры дружно вздохнули. Разговоры закончились, пришла пора переходить к делу. Мне показали гостиную, я вошла в нее, ступила на потертый ковер и закрыла за собой дверь.

Гостиная была небольшой, прямоугольной, ее центральной точкой служил встроенный в стену электрический камин. Он был огорожен от детей металлической решеткой. Свет я включать не стала. Широкое окно гостиной выходило на травянистый внутренний дворик, оттуда долетал свет из окон соседних жилых блоков и старинного неонового уличного фонаря — такие светильники кое-где сохранились еще с тех времен, когда обычные люди не боялись выходить из дома после наступления темноты, чтобы прогуляться по асфальтовым тропинкам дворика. В свете этого фонаря я осмотрелась по сторонам.

Стоявшая в гостиной мебель была в моде пару десятков лет назад — жесткие кресла с высокой спинкой, широкими подлокотниками и точеными круглыми ножками; низкий, обтянутый искусственной кожей, диван; приставные столики; в углу — простой застекленный сервант. Перед камином расстелен коврик с высоким ворсом. Все предметы обстановки совершенно не сочетаются друг с другом. Еще в одном углу я заметила сложенные стопкой коробки с детскими играми, и поняла, что хозяева прибрались здесь к моему приходу.

В гостиной было холодно, но это был не потусторонний холод. Пока еще нет. Я проверила прицепленный к моему рабочему поясу термометр. Двенадцать градусов. Я прислушалась, но уловила только легкий шум, похожий на далекие разряды статического электричества. Я перенесла свой рюкзак на стоящий под окном диван и тихо присела рядом с ним на пол.

Банка, когда я ее вытащила из рюкзака, мерцала бледно-зеленым светом. Лицо призрака медленно вращалось, поблескивало в плазме своими глазами.

— Убогая хибара, — прошептал череп. — Много призраков сюда не впихнешь.

Я положила пальцы на рычажок крышки, который мог оборвать наш разговор.

— Если тебе нечего сказать более дельного…

— Нет, я не ругаю это место, но в аду намного уютнее, чем здесь, можешь мне поверить.

— Мне сказали, что здесь произошла смерть.

— И они совершенно правы. Здесь действительно кто-то умер. Воздух до сих пор пропитан смертью.

— Если почувствуешь еще что-нибудь, скажи мне.

Я переставила банку на приставной столик, затем повернулась лицом к стоявшему напротив меня креслу с высокой спинкой.

Я уже догадалась, что это было его кресло, поскольку оно занимало лучшее место в гостиной — ближе остальных к стоящему в углу телевизору, ближе остальных к камину. Все остальные кресла располагались не так удобно.