на близость к становищу огров, мы рискнули развести костерок, максимально обезопасив себя от ненужных глаз. Дыма от костра практически не было, пламя не бросало отблесков. Я знал, что уже в пяти шагах от него тьма смыкалась и не давала случайным путникам увидеть наш лагерь. Наблюдая за пламенем, я поглядывал на также бодрствующую юную нагайну, к которой в последнее время начал испытывать что-то вроде привязанности. Девушка хоть и передвигалась на змеином хвосте, но ее любопытство и неуемная энергия все эти дни заряжали нас бодростью. Лайсси и сейчас старательно записывала в толстую книжицу что-то про то, как мы путешествуем. Когда я увидел это в первый раз и спросил, чем это она занята, нагайна ответила, что ведет дневник. Когда-то один из ее учителей посоветовал совсем юной змейке записывать все, что произошло за день. Это помогает упорядочить прошлое и определиться с будущим. Заметив мой интерес, нагайна оторвалась от записей, потянулась и спросила:
— Что-то случилось, господин?
— Почему не спишь? — ответил я вопросом.
— Не хочу. — Красиво очерченные губы змейки изогнулись в легкой улыбке. Зеленые глаза на миг прикрылись. Лайсси с видимым сожалением спрятала книгу в свою котомку и глянула на небо…
Ее потрясенный вид заставил меня вскочить и проследить взгляд. В черноте неба, затянутого облаками, зияла крохотная дыра, в которой на доли мгновения сверкнула яркая лучистая точка. Голос змеедевушки вывел меня из оцепенения:
— Что это?
Дыра в облаках затянулась, я же пробормотал:
— Звезда.
— Звезда? — Лайсси вопросительно глянула на меня, словно ожидая объяснений.
Я улыбнулся, ощущая в груди невесомый восторг. Значит, действительно в этом мире что-то меняется с моим приходом, и скоро над Каваном проглянет синее небо! Но вопрос нагайны требовал ответа, и я сказал:
— В чистом небе ночью светят звезды.
— Зачем? — нахмурилась зеленая. — И что они вообще такое?
— Когда-нибудь я расскажу тебе о них. — Я никак не мог собраться с мыслями. Впервые за столько времени увидев кусок чистого неба, пусть и ночью, я растерялся и не мог подобрать слов. Тем более что и знать не знал, как тут, в Лахлане обстоят дела с космогонией. Все-таки полтысячелетия непрерывного дождя оставили отпечаток на культуре народов этого мира. Юная нагайна определенно увидела звезду впервые в жизни. Но вот на вопрос «зачем?» я не смог не ответить так, как всегда считал:
— Звезды светят влюбленным, Лайэссия. Только те, кто несет в сердце светлое чувство, могут увидеть свет звезд в его истинном великолепии. Только они могут понять настоящий смысл этого света. Над Каваном очень давно не светили звезды.
Нагайна большими глазами смотрела то на меня, то в черное небо. В какой-то момент она съежилась и слегка покраснела. Я спросил:
— Что-то не так?
— Нет, нет, господин, все в порядке, — суетливо ответила девушка, устраиваясь на траве.
Наши взгляды встретились, и мне подумалось, что довольно забавно наблюдать за ней. Интересно, Марат, когда подрастет, так же будет суетиться, краснеть и заряжать всех вокруг энергией? Но сейчас передо мной был не Марат. Точеный торс нагайны блестел капельками воды в свете костра. Мокрые пряди зеленых волос облепили плечи и обнаженную по обычаю нагов грудь. Салатовая чешуя хвоста искрилась, а нервный кончик шелестел в жестких перьях степной поросли. Лайсси еще больше смутилась от моего внимания, укуталась в накидку и притихла возле костра. Я же осознал, что очень хочу прижать ее к себе и ощутить тепло этого стройного тела. С натянутой улыбкой тряхнув головой, я сказал:
— Мы увидели звезду вдвоем… Кто из нас влюблен, красавица? Признавайся.
— Простите, господин, — донесся в ответ голос из-под накидки. — Мне еще рано думать о таком.
Это было так забавно, смущение нагайны почему-то доставило мне удовольствие. Уже собираясь последовать ее примеру и завалиться спать, я услышал странный шелест, словно где-то рядом в темноте кто-то сдвинулся с места. Но сделать что-либо просто не успел. В освещенный круг молча ворвались несколько больших синекожих существ, облаченных в шкуры и вооруженных копьями. Там, где спали форестесса и тур, закипела схватка под сдавленные крики. Лайсси взметнулась на хвосте, блеснув полосой ятагана, — как и все змеехвостые, она всегда держала его рядом с собой. Гортанный крик одного из нападавших словно спустил пружину.
Я опрометью кинулся в темноту, но тут же почувствовал, как оказался в капкане больших твердых рук. Но пленивший меня недолго радостно пыхтел. Все-таки есть в дожде большой плюс. Из захвата удалось выскользнуть почти сразу. Припав к земле, я снизу врезал обеими ногами в темноту. Пятки словно с бетонной стеной столкнулись, но невидимый противник все же захрипел и с
