передавать сигналы на ваши датчики. Ваша задача – научиться отличать ложные сигналы от реальных. Под ложными я подразумеваю мимолетные эмоции, не представляющие опасности для окружающих. Люди – не роботы, они не умеют контролировать чувства, которые не всегда бывают положительными. Вам нужно это помнить. Как связаться с дроном, вы знаете. Что делать в случае опасности – надеюсь, тоже. Удачи.
Едва договорив, наставник Вандри повернулась и размашистым, совсем не женственным шагом направилась к своему аэромобилю. Из груди Ласмины вырвался раздраженный вздох, но Десс не было дела до ее переживаний. Она должна полностью сосредоточиться на работе. Первый день в качестве маршала… она просто не могла облажаться.
Они с Ласминой решили разойтись по разным сторонам. Десс отправилась к уличному кафе, а напарница – к игровой площадке. Потянулись долгие минуты ожидания. Десс неторопливо прохаживалась, на какое-то время замирала на месте, наблюдая за посетителями кафе – скорее для того, чтобы просто убить время. Не обнаружив ничего интересного, возобновляла движение.
Она уже совсем было заскучала, как вдруг датчик, прикрепленный на поясе, подал настойчивый сигнал от одного из дронов- дизагрессоров, курирующих площадь. Десс стремительно нажала кнопку. В визоре мигнула надпись «установка связи с дроном», тут же сменившаяся четкой картинкой, переданной с дисплея дрона. Молодой человек на скамейке выговаривал что-то юной особе с десятком колечек в ухе – очевидно, своей подружке. Девушка пыталась успокоить его – схватила за руку, кивнув в сторону Десс – точнее, в сторону дизагрессора, следящего за этой картиной. По ее губам Десс прочитала слова извинения, взгляд парня смягчился. Индикатор в правой части визора сменил красный цвет на серый, помигал и исчез. Некоторое время понаблюдав за парочкой, Десс разорвала связь с дроном.
Поняла с досадой – сегодня на ужине нечем будет похвалиться перед отцом. Определенно, первый День в качестве маршала интересным не назовешь.
Через несколько часов томительного ожидания в ухе раздалась негромкая трель. В визоре появилось лицо Вандри. Несколько удивленная, Десс повернула микрофон ко рту.
– Наставник Вандри?
– Ларсо, ты ведь знаешь братьев Вербен?
Вопрос был сугубо формальным – наставник, обладающая доступом к личным данным учеников академии, знала это наверняка.
– Конечно, – недоуменно ответила Десс.
– Последний раз ты видела Ангеса Вербена в академии? – уточнила Вандри.
Десс удивленно вскинула бровь. Ах да, камеры.
– Да.
– О чем вы говорили?
Вопрос насторожил. Зафиксировали ли камеры вспышку ярости Ангеса после ее слов о проверке на верность Системе?
– О моем назначении, о том, что Раску…
– Ларсо, – резко перебила ее Вандри. – На что он злился?
Десс вздохнула.
– На проверку, которую мне пришлось пройти. Если точнее – он злился на меня, на нас с Раском. Считал, что мы не должны были сдавать… своих. Наставник Вандри, я могу узнать, почему…
– Ангес проверку не прошел, – огорошила та. – Более того – после разговора с вами двумя он покинул академию и на голографический бой не явился. Раск не знает, где он. Праэко считают его поведение подозрительным.
Десс не удивляло поведение Ангеса – он и раньше не особо стремился становиться маршалом. Гораздо больше ее беспокоили подозрения праэко.
– Может, он просто решил, что это ему не подходит? – осторожно спросила она.
– После четырех лет обучения? – скептически хмыкнула Вандри. – Дело даже не в провале Испытаний, а в его странном поведении. Система полагает, что Ангес – один из несогласных. Тех наивных юнцов, которые нарекли себя Свободными.
– Нет-нет, этого быть не может! – протестующе воскликнула Десс, на секунду забыв, с кем разговаривает.
Удивительно, но наставник не разозлилась. Напротив, ее взгляд стал понимающим, тон – мягким.
– Я представляю, каково тебе слышать такое о друге. Но все его действия говорят о неподчинении Системе. Разумеется, пока мы не найдем этому подтверждения, ставить клеймо правонарушителя на Ангесе никто не будет.
Ее слова мало успокоили Десс. В памяти всплыл их последний с Ангесом разговор, его обвинения, резкий тон и жалящие фразы. Он считал ее фанатиком, но кем же тогда был он сам?
