Он же устало усмехнулся, шагнул ближе, протянул руку и слегка коснулся моих волос. Миг — и они стали совершенно сухими.
— Спасибо, — пробормотала я настороженно.
Кажется, я окончательно перестала его понимать. То кричит, то заботится…
— Почему? — выдохнул Риннар.
Стоит весь такой серьезный, глаз не сводит… А взгляд-то злющий какой…
— Что? — растерянно переспросила я.
— Почему ты тогда не сказала мне? Про то, какой ценой вытащила меня?
— Риннар, а если подумать? — не сдержавшись, в тон ему сказала я. — Я поклялась!
— Ты влипла из-за меня!
— Нет, — упрямо мотнула я головой. — Это ты влип из-за меня!
— Мой выбор, Далларен! — рыкнул Риннар.
— Не ори на меня, Шариден! — потеряла терпение я.
— Я еще не начинал! — заверил он тоном, слишком часто слышанным мной ранее.
Видимо, это и стало последней каплей…
— Ненавижу тебя! — помимо воли выпалила я, о чем немедленно пожалела. Только было уже слишком поздно что-то менять.
Риннар саданул кулаком по стене, дернул щекой, выдохнул:
— Я помню! — и ушел, хлопнув дверью.
Я опустилась на пол и закусила ладонь, чтобы не расплакаться. Да, с его точки зрения я заслужила подобное обращение… Но от этого было не менее больно!
Он ведь до сих пор не знает об условии Береана Вердиша, из-за которого мне пришлось солгать. А я… вместо того чтобы все спокойно рассказать, начала огрызаться… Дура!
Я вскочила на ноги, быстро вытерла выступившие на глазах слезы и, собрав всю решимость, вышла за дверь.
В столь поздний час в доме царила тишина. Я остановилась возле лестницы, размышляя, а куда, собственно, идти? Ошибиться дверью желания не было. Как и возвращаться… Что ж, посмотрю, нет ли его внизу.
Ринна я нашла на кухне. И в моем обществе он не нуждался совершенно.
Чародей сидел на скамье, расслабленно откинувшись на стену, а на его коленях вольготно устроилась темноволосая девица. Она кокетливо хихикала, запрокидывая голову и открывая длинную белую шею, запускала пальцы Ринну в волосы, в то время как он кончиками пальцев задумчиво вычерчивал на запястье ее свободной от шалостей руки неведомые узоры. И то, что его лицо больше напоминало каменную маску, утешало мало.
Я попятилась, чувствуя, как пылают щеки.
Звон посуды, упавшей с задетой полки, оглушил. Я обреченно зажмурилась, но жгучий взгляд мгновенно отвлекшегося Риннара заметить успела.
— Стой! — рыкнул он, и я послушно замерла на месте. Даже глаза рискнула приоткрыть…
Ринн по-прежнему сидел, и не попытавшись согнать девицу. Та, капризно надув яркие губы, пялилась на меня с откровенной неприязнью.
— Присядь, Санни, — предложил боевик, свободной от девицы рукой указывая на место возле себя, и, не дождавшись реакции, поторопил: — Ну же, я жду.
— Обойдешься, — пробормотала я и, выбежав из кухни, бросилась вверх по лестнице.
Боги, стыд-то какой!
Ринн… Да как он мог!
Убежала я недалеко. В локоть крепко вцепились жесткие пальцы, меня резко развернули и пропитанным ядом голосом любезно осведомились:
— И как это понимать?
— Как тебе будет угодно, — процедила я, отворачиваясь.
От Риннара пахло переспевшими яблоками и ванилью. Слишком сладко. До тошноты.
Я сглотнула, отгоняя дурноту.
— Ты обещала слушаться меня, — отчеканил Ринн.
