— Санни, не плачь! — встревоженно шептал Ринн; его ладони неловко, бережно скользили по моим волосам и спине, успокаивая, утешая, обещая защиту. — Перестань, золотко, ну же…
Но я не могла остановиться. Уткнувшись мокрым от слез лицом в его грудь, я судорожно вздохнула и заговорила, боясь одного, — что он не пожелает дослушать, прервет, уйдет… не простит.
— Я очень испугалась. Испугалась до такой степени, что не соображала, что делаю! Но даже если бы и соображала, все равно сделала бы то же самое… Он бы тебя убил, замучил бы до смерти, понимаешь? Он сам мне расписывал, что с тобой сотворит… В подробностях, а я должна была слушать, слушать и слушать… Ринн!
Горячие губы скользнули по виску, забирая колотивший меня холод.
— Санни, все, не нужно…
— Нужно! Это из-за меня… Из-за меня все случилось! Я лишь хотела, чтобы Вердиш отпустил тебя… Ему ведь я нужна была, я, не ты! Я бы все объяснила, но проклятая клятва… Я не могла сказать… Не могла! Но Вердишу и этого показалось мало — он потребовал избавиться от тебя. Чтобы ты… ты даже не приближался ко мне… Это было основным условием. Если бы я нарушила его… Я не могла его нарушить, Ринн!
— Ты поэтому сказала, что ненавидишь? — чуть отстранившись и поймав мое лицо в ладони, серьезно спросил Риннар. — Только поэтому, золотко?
— Да… — прошептала я. — До сих пор не знаю, как у меня получилось… сказать…
— Я такой дурак… — простонал он, прислонившись своим лбом к моему. — Простишь меня?
— Мне не за что прощать, — чуть слышно выдохнула я, пряча глаза. — Я во всем виновата, я сделала тебе больно, я…
Договорить не получилось. Это вообще невозможно — говорить, когда тебя целуют. Осторожно, но настойчиво, не отпуская ни на миг, не позволяя усомниться в собственной важности и нужности.
Я всхлипнула, подалась Ринну навстречу, каждым движением губ и рук пытаясь сказать, как же мне было плохо и больно без него, как же я скучала. И в каждом ответном жесте чувствовала те же эмоции, что переполняли и меня. Кружилась голова, и отчаянно не хватало воздуха, но отстраниться хотя бы на долю мгновения было выше моих сил. Сейчас Ринн был для меня куда важнее возможности дышать. И когда я почувствовала, как под его горячими ладонями с плеч сползает ткань платья, протестовать не стала.
Меня учили видеть будущее. Учили менять его. Но никто никогда не говорил, что будущего может попросту не быть. Что всегда есть только настоящее. Один миг, одно биение сердца. И сегодня я остро ощутила это, поняла, насколько глупо жить будущим, которое может даже не наступить, и как глупо терять драгоценные мгновения настоящего, каждое из которых может стать последним.
Каждый взгляд. Каждый вздох. Каждый поцелуй.
Сейчас же этот миг превратился в вечность, в котором нет ни прошлого, ни будущего.
Лишь настоящее. Одно на двоих.
Настоящее, наполненное янтарным мерцанием свечей, запахом воска, солнечной ромашки и леса, шорохом снега по стеклу, шелестом сброшенного на пол покрывала и нашим прерывистым дыханием, прохладой простыней и жаром кожи…
— Санни… Золото мое… — шепчет Ринн, покрывая мое лицо поцелуями, и я таю в его руках, забывая обо всем.
Есть только он — мое солнце, мой огонь… И я, словно мотылек, летящая на его свет, совершенно не боясь опалить крылья.
Мой огонь греет, но не сжигает. Я пылаю, танцуя в пламени, но не сгораю.
И я знаю, что он никогда не причинит мне боли. Никогда.
Мой чародей. Мой Ринн.
Мой…
ГЛАВА 15
Музыка была прекрасна. Тихая, отдаленная, словно эхо, она наполняла душу, заставляя улыбаться, манила за собой, и противиться этому зову казалось невозможным. Я следовала за ней из глубин сна, медленно просыпаясь и приходя в себя, но все еще ощущая ее всем своим существом.
