мелочь не стоит вероятных проблем. Кто знает, что на уме у призрака, который, если верить мэтру Вилгошу, вовсе и не призрак? Но окончательно расставаться с кулоном не хотелось; я и так жалела, что оставила дневник дома. Я прекрасно помнила, что страницы книжицы чисты, но недавний сон не давал покоя, слишком уж реальными казались строки, что мне удалось прочесть… А вдруг что-то изменилось? Вдруг там действительно что-то появилось? Но об этом я узнаю в лучшем случае только в следующие выходные… Никогда еще меня так не тянуло домой, и я сама себе удивлялась. Любопытство, особенно столь сильное, тоже раньше не входило в число моих недостатков. Откуда что взялось?
А еще все-таки просочились слухи о визите тиронской делегации, и, дабы успокоить разошедшуюся студенческую фантазию, милорду Вилорену пришлось выступить с речью, призывающей нас к порядку, терпению и вежливости, а заодно проясняющей мотивы интереса тиронцев к университету. Оказалось, что привлек их именно провидческий факультет, так как они не столь давно открыли школу для провидцев и теперь просто-таки жаждут обменяться опытом. И если все пройдет гладко, к нам приедут их студенты, а к ним отправятся лучшие из наших. Словом, мне невероятно повезло, что среди лучших я никогда не числилась, ибо Тирон был последним местом, где мне хотелось бы побывать. Но, судя по оживлению, будущие провидцы моего мнения не разделяли.
— Ничего ты не понимаешь, Сандера, — с оттенком превосходства в хрустальном голосе поведала мне Рэйя Адларэ, дару которой можно было только позавидовать. — Это же совсем другие перспективы.
Возможно. Тирон не столь велик, как Шрэтон, и сильных провидцев там давно уже не рождалось. И та же Рэйя, невзирая на силу дара и блеск таланта, в империи будет лишь одной из, тогда как в Тироне — чуть ли не единственной.
Другое дело, что лично мне подобные перспективы не казались соблазнительными. Но это, как милостиво сообщила та же Рэйя, происходило лишь по той причине, что из-за практически отсутствующего дара я даже подсознательно не мечтала ни о чем подобном. Переубеждать сокурсницу я не стала — тоже версия, не хуже прочих, а мне еще платье нужно примерить, чтобы выяснить, не нужно ли где что подправить, пока не поздно.
Первая половина выходного дня, удивительно теплого и погожего, прошла в сборах и веселом нетерпении. Мы с Риттой успели поучаствовать в украшении бального зала, и подругу совершенно не смущало, что я, не ладящая с бытовой магией, бесцельно слонялась по залу, в то время как она вдохновенно прилагала все свои умения для создания праздника. Потом мы помогали друг другу с одеждой и прическами, и пришлось отбиваться от попыток вошедшей во вкус Ритты украсить и меня. Она искренне считала, что темно-зеленое платье с расшитым золотистой нитью подолом мне, конечно, идет, как и завитые, скрепленные на затылке локоны, но нет предела совершенству, а уж она-то точно знает, что нужно сделать, чтобы Эдгар потерял дар речи и желательно голову. Насчет потери дара речи я бы тоже не возражала, но предпочитала, чтобы голова теоретика все же осталась на его плечах, а потому Ритте пришлось умерить творческий пыл.
А группа Шаридена с задания так и не вернулась, и я никак не могла определиться, радует меня это или же огорчает.
Наконец мы были готовы.
Ритта в бледно-розовом платье походила на нежную, только что распустившуюся розу. Уложенные в сложную прическу светлые волосы мерцали, словно лунное серебро, фарфоровая кожа сияла, алые губы лукаво улыбались, и лишь в голубых глазах затаилась печаль, которую я однажды имела неосторожность назвать дурной, за что подруга не разговаривала со мной целых два дня. Как бы то ни было, но я очень радовалась, что Ритта идет на бал не в одиночестве, как совсем недавно собиралась. Она была чудо как хороша — и сама осознавала это, кокетливо вертясь перед зеркалом.
Я же от собственного отражения в восторге не пребывала. Рассматривала веснушки, вызывающе яркие на бледной коже, нервно поправляла слишком, по моему мнению, глубокий вырез платья… Желание остаться в комнате, закрыть дверь и забраться под одеяло крепло с каждым мигом. Еще и кулон пришлось снять — он совершено не шел к платью.
— Ты прекрасно выглядишь, — решительно встала между мной и мрачным отражением Ритта. — Идем, как бы наши кавалеры не замерзли в ожидании…
На редкость разумная и совестливая девушка. Вздохнув, я вслед за подругой покинула комнату. Леди не опаздывают, и хоть в этом от меня что-то зависело.
На улице было тепло, полупрозрачные пока что сумерки мерцали от наполнявших воздух чар — кто-то баловался с освещением, и выходило на удивление неплохо и по-настоящему волшебно. Ритта шла впереди, положив ладонь на локоть высокого парня с целительского, и казалось, что они плывут в этом нереальном свете, словно герои какой-нибудь древней и, несомненно, красивой легенды. Возможно, мы с Эдгаром смотрелись ничуть не хуже, но представить себя со стороны не получалось.
В зале было светло, ярко и шумно. Ленты и цветы увивали колонны, сияли зачарованные витражи, слепил натертый до зеркального блеска пол.
