Дорожное платье было не таким уж неудобным, но для сна совершенно не годилось.
Я вспомнила ласковые карие глаза и, зажмурившись, потрясла тяжелой головой. Чего только от нехватки воздуха не приснится…
Кое-как привела себя в порядок и вместе с мрачной Рэйей и сияющей Ивон спустилась в практически пустой по случаю раннего часа обеденный зал, где уже завтракали Вердиш со вторым тиронцем, чье имя я так и не удосужилась узнать, и мэтресса Рассен, которая, судя по бледности, провела далеко не самую лучшую ночь в своей жизни.
Все еще витая в почти ускользнувшем сне, вкуса еды я не ощутила. Взбодрилась лишь во дворе, когда ветер щедро швырнул в лицо горсть мелкого снега.
Занимался невыразительный рассвет, смазанный начинающейся метелью. Вокруг было холодно, серо и уныло, и я тяжело вздохнула, уткнувшись подбородком в призрачно-пушистую шерсть леди Геллеи и прислушиваясь к набиравшей эмоции беседе Вердиша с возницей, невысоким кряжистым мужчиной лет пятидесяти.
— Не моя вина, милорд, — разводил руками он, пиная колесо кареты. — Поломалось крепко, провожусь долго. Самое раннее к следующему утру управлюсь…
— Еще одна ночь здесь? — ужаснулась Ивон.
Судя по скривившемуся личику Рэйи, ночевка на постоялом дворе не пришлась по вкусу и ей. Странно, лично я никаких неудобств не почувствовала… Хотя я вообще ничего не чувствовала, и размеры комнаты, а также количество человек в оной было последним, что меня волновало.
— Езжайте дальше, — подумав, решил Вердиш. — Нет необходимости терпеть неудобства всем. Остановитесь на следующем постоялом дворе, там нас и дождетесь. Госпожа Рассен, возможно, вам стоит поменяться местами с Рэйей или Ивон?
— Ничего страшного, я вполне могу составить Сандере компанию, — самоотверженно заявила преподавательница, и я благодарно ей улыбнулась, хотя прекрасно знала, что ее присутствие ничего не изменит. Но само ее доброжелательное отношение уже много значило.
— Мы ведь едем не в Тирон? — тихо спросила я, согревая дыханием озябшие ладони и провожая взглядом экипаж, увозящий мою сокурсницу к новой и, надеюсь, счастливой жизни.
— Наше путешествие окончится намного раньше, — кивнул Вердиш. — В Тирон поедем лишь после выполнения тобою обещания.
Он опять говорил так, словно у меня было будущее. Но сейчас, когда под бледным солнечным светом пробудились прежние страхи, верить в это оказалось намного сложнее. Хотя… Поедем, да. Но доедем ли? По дороге может случиться что угодно, и порой даже сильные чародеи неспособны защититься. Я бросила быстрый взгляд на Вердиша, как всегда изображающего ледяную статую, и подумала, что ради правдоподобия он, пожалуй, и своей жизни не пожалеет.
Я смотрела, как он стоит на ледяном ветру, треплющем полы незастегнутого пальто и волосы, и чувствовала лишь холод и щедро приправленное льдом отчаяние, исходящие от него.
Странный человек. Страшный.
Творец всемогущий и все младшие боги… Как же так получилось, что наши пути пересеклись?
За окнами буйствовала осмелевшая метель. В комнате было темно, но мэтресса Рассен обедала, а меня вполне устраивали легкие сумерки. Вполне под царившее в душе настроение.
Вердиш более не сказал мне ни слова, лишь велел отправляться к себе и ждать. Чего именно и сколь долго — не уточнил, и я ждала, вздрагивая от каждого шороха и в который уже раз прокручивая в голове панические мысли.
Леди-кошка, мирно дремавшая на моей подушке, внезапно подскочила, выгнулась с грозным шипением, прижав уши к голове. В комнате стало заметно холоднее, словно зимний ветер просочился сквозь стекло. Я отпрянула от окна, прижалась к стене, жалея, что не зажгла свечи. И даже световую сферу вызвать не смогла — руки не слушались.
Оно появилось медленно. Сначала посреди комнаты серебристо замерцал воздух; постепенно уплотняясь, он обретал черты человеческой фигуры. Слишком гротескной, непомерно высокой и изломанной, заштрихованной тьмой, словно неумелый карандашный набросок. Она светилась по контуру, как болотная гнилушка; тем же пугающе-зеленоватым цветом мерцали провалы глаз на фоне непроглядной черноты.
Привидение. Самое настоящее привидение, то самое, которое, по словам мэтра Вилгоша, невозможно приручить, с которым нельзя договориться и у которого неизвестно что на уме…
Я зажмурилась, набрала в грудь побольше воздуха… и со свистом выдохнула, едва мои губы припечатал обжигающе-ледяной
