Неприятности ждали и скучали. И дождались своей очереди. И пришли с той стороны, откуда я их не ждала.
В понедельник пошел выматывающий дождь, резко похолодало. Но в доме было тепло. Я, Оливия и трое поденщиц из деревни делали генеральную уборку. Торопились все успеть до обеда, когда прибудет милорд Верд, чтобы не мешать ему суетой.
Я как раз бежала вверх по лестнице, несла девочкам чистое белье и полотенца, чтобы перестелить милорду постель, как вдруг услышала от Джона:
— О нет Только не эта крокодилица.
Мне стало интересно, я спустилась к нему.
Камердинер смотрел в окно на подъезжающую карету с золотым гербом на дверце.
— Кто это? — поинтересовалась я.
— Миледи, — посмотрел он на меня внимательно, — бегите наверх и не спускайтесь сюда. Но… в любом случае постарайтесь не обращать внимания на то, что скажет эта… дама.
— Я не миледи, — поправила верного слугу и отправилась по своим делам.
Мы вчетвером: я, Оливия, мама Вилли и еще одна женщина из деревни уже убрали комнаты мальчишек, оставалась спальня милорда. Уже и в ней заканчивали, как услышали звуки скандала, что накатывался на нас как девятый вал. Все ближе и ближе. И…
— Ты хочешь сказать, что господина в доме нет! — услышали мы разгневанный женский голос.
— Именно так, миледи. — Джон говорил, как обычно, спокойно. — И смею заметить, что тут вам не должно находиться. На втором этаже — покои хозяина. Здесь…
Дверь распахнулась. Передо мной и оцепеневшей прислугой возникла дама.
— Мне, значит, не положено, — взвилась скандальная особа, — а вот ей?!!
И она брезгливо ткнула в меня указательным пальчиком, на котором красовался перстень с огромным бриллиантом.
У меня в руках была как раз охапка грязного белья. И чувствовала я себя на редкость глупо.
— Вы позволите, госпожа? — пришла мне на помощь Оливия.
— Да, — очнулась я. — Спасибо.
Передала служанке белье и присела в коротком книксене перед дамой:
— Вы позволите проводить вас в гостиную?
— Прислуга, — выдохнула она с негодованием. — Так это тебя милорд Верд водил позавчера в ресторан?
— Со всем уважением позвольте вам заметить, что это вас никоим образом не касается, — тихо проговорила я.
— Что? — Сиятельная дама уже визжала. — Да как ты смеешь, мерзавка! Да ты знаешь, кто я такая? Я Глория Лидия Таг, графиня Олмри. Ты не должна и рта раскрывать в моем присутствии!
На кончиках ее пальцев затрепетало пламя. Глаза стали алыми-алыми. Служанки взвизгнули и отскочили подальше. Я так растерялась, что просто не могла сдвинуться с места. Не было даже страха. Так — лишь легкое недоумение.
— Я думала просто тебя уволить, — прошипела дама, решаясь напасть на меня. — Но теперь я сожгу тебя — и все на этом!
Между нами вклинился Джон, закрывая меня собой:
— Ваше сиятельство, должен заметить, что это будет нападение в доме милорда Верда.
— На прислугу? И ты думаешь, что меня это остановит?
— Не знаю, — раздался от двери насмешливый голос милорда. — Любого здравомыслящего человека это бы остановило. Добрый день, Глория.
— Твои слуги, Ричард, это просто кошмар!
А голосок-то у высокородной миледи изменился. Стал нежным, как звуки серебряного колокольчика. И не скажешь, что она сейчас визжала и бранилась.
— Позволь, я провожу тебя в гостиную, где мы и поговорим, — сделал шаг назад милорд Верд. — Здесь это и неловко, да и…
— Действительно, слуги — это не те существа, в присутствии которых стоит беседовать, — презрительно бросила графиня.
И господа удалились.
Это я рассуждала о том, что в Империи Тигвердов все люди милые и отзывчивые? Беру свои слова обратно. Все, кроме аристократов.
