Беата сама не понимала, почему ей хочется уязвить Гласа, сейчас, когда им нечего делить и доказывать друг другу.
– Вы так обо мне заботитесь, мастер Беатрикс, неужели моя судьба вас волнует?
Дан с волнением смотрел на магистра. Девушка за последний месяц заметно сдала – исчез румянец щек и блеск глаз. Но ее последняя реплика его порадовала. Язвительность Беаты осталась при ней, значит не все потеряно!
– Абсолютно не волнует, не надо себе льстить! – ответила раздосадованная девушка, недовольная собой. – Я просто в недоумении – почему вы до сих пор не отказались от моих занятий? Судя по вашему уровню подготовки, я мало что могу вам предложить.
– Я готов согласиться на любое ваше предложение! – галантно ответил Глас, вежливо склоняя голову, – даже самое неожиданное.
Беата вспыхнула. Конечно, все эти обмены колкостями могли привести только к одному результату – еще большему раздражению и неприятию.
– Начнем, пожалуй, – сухо ответила она. – Второй уровень защиты, я атакую. Расходимся на десять шагов.
И в течение часа Беата пыталась пробить защиту Гласа всевозможными заклинаниями второго уровня. Все было бесполезно. Его блоки были настолько безупречны и поставлены так безукоризненно, что потенциальные враги и чудовища бесились бы в бессильной злобе, не сумев пробить защиту. Мало того, после часа интенсивных занятий он выглядел все так же свежо, как и до них.
Зато Беата почувствовала, что силы потихоньку ее покидают. Она уже несколько раз ошиблась с заклятьями, и они даже не достигли Гласа. Она не знала, заметил ли это схолар, но ей самой было стыдно. На последнем, особенно замысловатом заклинании, рождающем пять длинных огненных струй, которые должны были обвить человека с головы до ног, она настолько выложилась, что споткнулась о крохотный камешек и грохнулась на землю, где и осталась лежать, сгорая от унижения.
Глас не сразу понял, что произошло, но через паузу сразу подбежал к ней.
– Вы не ушиблись, мастер? – протянул ей руку.
Беата села, упорно смотря в землю, но не выдержала и взглянула на него. Дан Глас был неотразим – на этот раз в темных штанах, заправленных в безукоризненно вычищенные кожаные сапоги и в белой (белой!) рубашке с большим отложным воротником. И рубашка за полдня занятий лишь слегка помялась, а сапоги все так же отливали тонко выделанной кожей. А камзол, который он снял перед занятиями, блестел привычным золотым шитьем неподалеку. Беата в полной мере ощутила себя дочкой мельника из села Нижние Кобылки. Ее юбка успела запачкаться в мерзлой сырой траве, а кофточка не выдержала очередного испытания заклинаниями и треснула по шву в районе спины. Шнуровка корсажа перекосилась, а на голове уже давно было воронье гнездо, вместо привычного пышного пучка.
Протягивать ему руку и принимать помощь не хотелось, но делать было нечего, одной было не подняться, настолько она устала. Глас помог ей встать, но руку не разжал, а наоборот, притянул Беату вплотную и изучающее взглянул в лицо.
– Вы в порядке, мастер? – обеспокоенно спросил он.
– В полном порядке, – сказал она, пытаясь отодвинуться, но это было бесполезно, – отпустите меня немедленно! – наконец прошипела она.
– Я не могу вас отпустить, пока не пойму, что с вами все хорошо, – медленно, почти по слогам, как ребенку, объяснил мужчина.
– Со мной не все хорошо! – вспылила она, – но вас это не касается! Отпустите наконец! – и попыталась наступить ему на ногу, впрочем, безуспешно.
Тот улыбнулся, прижал еще сильнее, свободной рукой растрепал волосы и прошептал на ухо:
– Ты напоминаешь мне маленького рыжего котенка, который сердится и мяукает, но делает это так забавно и мило, что просто сердце тает.
Сердце Беаты пропустило удар, и она залилась краской. Она несмело посмотрела на Дана, боясь увидеть очередную насмешку, но наткнулась на серьезный взгляд серых глаз.
– Что с тобой происходит? Я могу чем-то помочь? – негромко предложил он, продолжая сжимать ее в объятиях.
На одну секунду Беату охватил почти непреодолимый соблазн пожаловаться Гласу и рассказать ему о заклятье, который наложил на нее бывший возлюбленный. И может даже Дан сможет помочь ей? В его объятиях было так уютно, тепло и надежно. Веяло чем-то мужским, основательным и сильным. А она сейчас и вправду, как котенок, начнет тереться об него, потеряв всякий стыд… Нет! Это невозможно!
Она резко уперлась в его грудь руками и уже совсем другим – резким и четким тоном потребовала отпустить ее.
Он неохотно подчинился с непроницаемым выражением лица. Магистр Беатрикс как всегда спряталась в своей раковине, но на
