Беата шла быстро, переходя на бег, лишь бы непрошеные мысли не забивали голову. Как она могла поддаться обаянию этого спесивого красавчика-аристократа? Стоило ему отвесить комплимент, поцеловать руку, и она растеклась лужицей у его ног? Поведение, неподобающее магистру, а тем более – преподавателю. Она должна ограничиться отношениями в рамках учебы, ей хватило инцидентов в начале учебного года с Лидоном и Мортером, которые она вспоминала не иначе как поздно ночью и под одеялом, чтобы никто не видел ее смущения.
После обеда в таверне гостеприимной Берты ей предстояло разобраться с накопившимися бумагами в деканате светлых и заодно освежить в памяти те книги, по которым она учила составление индивидуальных магических блоков. На ней лежала огромная ответственность по обучению схолара тем навыкам, которые могут спасти его жизнь в ближайшем будущем.
И все равно было непонятно – что за спешка с обучением Гласа? Заклинания третьего уровня изучали в третьем триместре и испытывали на загородном поле уже ближе к лету, когда и природа, и погода располагали к тренировкам. Сейчас, в начале зимы, испытывать защиту будет в разы сложнее и тяжелее. А с другой стороны – для молодого мага это будет достойным испытанием, которое покажет на что он способен без постоянного магического фона Академии.
Вечером Беата пришла домой с гудящей головой. Она с наслаждением представляла, что сейчас сделает чашечку горячего чая и ляжет спать без сновидений (по крайней мере, она на это очень надеялась). Но планы пришлось поменять – в ее комнате на диване лежала на животе Инесс, негромко постанывая в подушку. Беата перепугалась – если подруга позволяла себе стонать от боли, значит, дело совсем плохо.
– Спина болит, Инесс? – бросилась она к соседке.
– Жжет невыносимо, крэг бы ее побрал, – простонала она, – мать его душу за ногу!
И жестом фокусника скинула с себя тонкую простыню. Беата ахнула – спина подруги вся была испещрена тонкими черными линиями, разной степени яркости и толщины. Она осторожно дотронулась до одной из них, и Инесс дернулась:
– Не лапай! Пока обозначен только контур рисунка. Когда все закончится, это будет произведение искусства!
И добавила уже другим, страдальческим тоном: – Если когда-нибудь это произойдет. Пока юная целительница наносила тату, я думала, меня удар хватит от боли.
– Почему же ты не попросила наложить обезболивающее заклинание?
Инесс искренне удивилась вопросу:
– Я хочу ощущать все, что происходит с моим телом! Пока мои магические навыки восстановлены не до конца, физические ощущение – боль, ласка, секс – единственное, что мне доступно. Слишком долго я лежала деревянной чуркой, когда ты из под меня горшки выносила!
Она искоса взглянула на Беату и неожиданно продолжила:
– Кстати, я тебя поблагодарила за это?
Та улыбнулась:
– Кстати, нет.
– Значит, еще поблагодарю. – Инесс подмигнула, и девушке сразу стало легче.
Вопреки заявлениям подруги, она протянула ладони над спиной и немного поколдовала на облегчение боли.
Инесс застонала и промурлыкала:
– Какая нехорошая девочка, не слушаешься старших.
– Все равно я не знаю, насколько ты меня старше, поэтому это не считается, – продолжая колдовать, ответила Беата.
– Хватит разводить нюни, лучше скажи, как прошло свидание с красавчиком-аристократом?
– Не свидание, а занятие, – строго поправила ее соседка, – и не красавчик, а схолар.
– Ну, одно другому не мешает.
Беата вздохнула и выложила Инесс подробности сегодняшнего занятия, не скрывая своих сомнений и ужасного поведения. Она так погрузилась в воспоминания об объятиях Дана, что не заметила лукавую гримаску на лице подруги.
– Вот чего я никогда не понимала у светлых, так это танцев вокруг очевидного! Зачем громоздить столько сложностей, обид и проблем, когда можно просто переспать друг с другом?
Беата охнула:
– Ты что?
– Да, девочка моя. Секс решает любые проблемы непонимания с мужчинами. Он бесит, волнует, не дает покоя? Значит, переспи с ним! Заставь его умолять о пощаде, изнывать от желания и просить наслаждения еще и еще!
– Ты так об этом говоришь, как будто это поединок, – смущенно пробормотала Беата. – А как же любовь?
