– Не получится. Если мы не приедем к ночи, скоро здесь будет вся Академия!
– Умеешь ты обнадежить мужчину.
На полу горкой лежала мокрая одежда, и Беате срочно пришлось проводить мастер-класс по высушиванию белья. Правда, Дан слушать и подчиняться отказывался, отвлекаясь на самого преподавателя и мешая всему процессу. Когда они уезжали с поля, Беата оглянулась на домик, едва видный в наступивших сумерках, и вздохнула – проклятье снято, сказка оказалась с коротким концом.
Про то, что можно скрыть личность посягнувшего на главную ведьму Академии, она, конечно, слукавила. Вряд ли ее лучшая подруга не почувствует правды. Да и декан в последнее время как-то странно поглядывал. Надо все- таки развязать ленточку на договоре с Академией и почитать про этику отношений со схоларами. Может, ее и Дана следует исключить немедленно, без права восстановления? И пойдет она по сельским дорогам пыль глотать и черепки посуды склеивать. Беата улыбнулась своей фантазии.
Но все равно, она ни о чем не жалеет! Слишком долго жила как заколдованный цветок, без воды и света, и сейчас, казалось, не может напиться и надышаться. Темное зимнее небо казалось предвестником новой жизни, а холод только подчеркивал тепло в душе.
Добрались до Академии без приключений. На улице было многолюдно – заканчивались вечерние занятия, поэтому Беата лишь улыбнулась Гласу на прощание и украдкой пожала его руку.
Дома ее ждал сюрприз – Инесс сидела за столом, сервированным бутылкой дорогого ирматского вина и двумя бокалами.
– Сорвалось свидание? – спросила Беата, глядя на этот натюрморт. Пока она переодевалась в домашнее, Инесс загадочно молчала. Но стоило девушке подойти к столу, как соседка внимательно посмотрела на нее и неожиданно улыбнулась.
– Поздравляю, подруга! Наконец – то! Я думала, что уже не дождусь!
– Ты о чем? – попыталась выкрутиться Беата, зная, что правду все равно не скроешь.
– Я об этом крэговом проклятье и шикарном мальчике, который с тобой сегодня тренировался до потери пульса.
Она налила вино в бокалы и один подала Беате.
– За тебя, моя дорогая! Мы все-таки это сделали!
– Не понимаю, при чем здесь ты? – улыбнулась девушка и взяла бокал. – По-моему, это сделала я.
– И красавчик-темный Дан Глас, если я не ошибаюсь, – лукаво дополнила Инесс.
– И Дан, – согласилась Беата.
– И как он в постели? Справился?
– Не то слово, – смущенно улыбнулась она. – Когда меня пронзила боль, я думала, что сейчас все кончится, а он даже внимания не обратил.
– Вот это мужик. Ну а удовольствие-то получила?
– Отстань! Это нескромно – задавать такие вопросы.
– А я могу и не задавать, – ехидно ответила Инесс. – Цветешь, как весенняя роза, тут любому будет все ясно.
– Не смей ничего рассказывать Мортеру! И вообще никому!
– Конечно, конечно, – успокоила она подругу. И когда та ушла умываться, договорила: – Как будто он сам не догадается.
Ночью Мэрдж не пришел. Беата ожидала этого, но все равно проснулась с чувством потери чего-то очень важного. Определенный этап в ее жизни закончился и начинался другой – неизведанный и непонятный, и она снова не спала до утра, только уже не боясь кошмаров и боли.
Следующий день выдался тяжелым – несколько лекций и практических занятий на третьем курсе. Дана она не видела и почти не вспоминала о нем. Каково же было ее удивление, когда схолар сам заявился поздно вечером и через окно.
Она уже собиралась спать и пораженно наблюдала, как он раздвигает створки и спрыгивает в комнату. Ей оставалось только прошептать:
– Ты сошел с ума?
– Сейчас сойду, если ты меня немедленно не поцелуешь! – И Глас жестом фокусника вынул из-за пазухи камзола маленькую белую розочку.
– Ты покусился на куст белых роз целительниц, и они тебе этого не простят! – улыбнулась она, осторожно принимая неожиданный подарок.
– Я смогу оправдаться, сказав, что этот цветок предназначен для самой прекрасной девушки на свете, – возразил Дан и поцеловал ее.
Поцелуй был яркий, страстный и такой же невозможно сладкий, как и все другие поцелуи накануне – за городом. Беата ответила
