наших отношений, но и не хочу, чтобы вся Академия их обсуждала. Чем позже все узнают об этом, тем лучше.
– Значит, я должен проникать к тебе под покровом ночи, а уходить с первыми лучами солнца? – недоверчиво уточнил тот.
– Именно так.
Глас откинулся на постель и глубоко вздохнул.
– Рассказать кому – не поверят. Меня! Стыдятся!
– Не тебя конкретно, а тебя как ученика, схолара, понимаешь?
– Ничего не понимаю и понимать отказываюсь.
Он даже почувствовал что-то вроде обиды и сел, не стесняясь своей наготы, в отличие от Беаты.
– Нигде в твоих гребаных правилах не сказано, что мастер и ученик не могут друг с другом спать!
– Не кричи. Ты разбудишь всех соседей!
– И что? Твоя репутация вздорной и холодной ведьмы пойдет насмарку?
Беата открыла рот, чтобы ответить достойно, но он ее опередил:
– Не хочу с тобой ругаться! Лучше выполню ваше указание, мастер Беатрикс!
Он издевательски поклонился, быстро надел брюки и сапоги, взял остальную одежду и вышел, хлопнув дверью.
– Не забудь, послезавтра у нас занятия, – крикнула ему вдогонку девушка и уткнулась в подушку.
Почему все ее предложения принимаются в штыки? Она рассуждает вполне разумно и практично – их связь это личное дело двоих, и никого больше.
Дан Глас сердито шагал, наступая сапогами на лужицы, покрытые тонким ледком. Первый раз в жизни его стыдились, и связь с ним хотели скрыть! И кто? Невысокая рыжая ведьма, даром что светлая! Ирония ситуации пришла на ум только сейчас, и он рассмеялся. Безвыходных ситуаций не бывает. Значит, нужно сделать так, чтобы Беатрикс признала их отношения на глазах у всех!
Для Беаты день пролетел суматошно и бестолково – занятий не было, а бумаги в деканате светлых, казалось, не закончатся никогда. Вот-вот должна была приехать новая партия магов для очередного продления лицензии, и ей приходилось доставать старые дела, сдувать с них пыль и делать карточку для Каталога. Это поистине увлекательнейшее занятие даже заставило с тоской вспомнить загородный морозный полигон, где она промокла два дня назад. Там был свежий воздух и пылкий любовник, а здесь – сплошная пыль и отсутствие такового. Впрочем, в этом она была виновата сама – струсила обнародовать любовную связь, значит, обречена глотать пыль полными ложками.
Под вечер появился Извид Полторацкий и с лучезарной улыбкой выдал жалованье за предыдущий месяц. Беата деньгам обрадовалась, но ненадолго, потому что тут же была послана к декану темных по какому-то «важному» делу.
Пришлось накинуть свой заячий полушубок и медленно брести к башне декана, надеясь не встретить по дороге своего ученика. Становиться центром ревнивого скандала ей хотелось еще меньше, чем быть героиней академических сплетен.
Декан, вопреки обычаю, не пил вино в тишине и уединении, а что-то быстро писал, вооружившись десятком острозаточенных гусиных перьев и чистыми свитками. Значит, писать нужно было много и долго, сделала выводы Беата, и тихонько села на краешек кресла, чтобы ему не мешать.
Дописав длинный абзац, декан бросил перо и откинулся на спинку стула.
– Пишу уже полдня и так все хочется послать к крэгам собачьим! – ответил он на ее невысказанный вопрос. А через паузу обогнул стол и поцеловал ее руку. – Добрый вечер, леди Беата, и поздравляю.
– С чем? – недоуменно спросила она.
– С успешным разрешением вашей проблемы, – усмехнулся декан и выпрямился, глядя на нее сверху вниз.
Беата покраснела. – Как вы… Я ничего такого… Да вы…
В уме мгновенно пронеслись все его фразочки и смешки, и до нее стало доходить. Их вдвоем не просто так отправили на загородный полигон в такое неподходящее время года! От возмущения она потеряла дар речи и смогла только выдавить:
– Ах ты, старый сводник!
– Но-но! Не такой уж я и старый, – расхохотался Мортер и, видя ее судорожно сжимающиеся кулачки, предупредил – за любую испорченную вещь в своем гардеробе я буду тебя целовать! А потом сюда примчится твой ревнивец и опять устроит мне сцену.
– Что значит «опять устроит сцену»? – еще больше разволновалась та. – Глас уже был здесь и спрашивал про меня?
– Дорогая леди Беатрикс! – вкрадчиво начал Мортер. – Уже всем кроме вас было понятно, что наш уважаемый Дан Глас, схолар второго года обучения, глаз не сводит с мастера своего курса, магистра огня и созидания Беаты Черноус. Вопрос вашего… – декан слегка замялся, якобы от смущения, но продолжил: – …союза, был вопросом времени и только.
