Катастрофа.
Меч, или, вернее, две трети Меча, поскольку, согласно легенде, он сломался, воткнутый в пасть мифического чудища, был главнейшей реликвией в княжестве со столицей в Понкее-Лаа. Альтсин полагал спорным, что меч принадлежал самому Реагвиру, поскольку слышал по крайней мере о трех городах, владевших, по слухам, истинным Мечом бога, но все же меч из храма Понкее-Лаа выглядел настоящим, начиная от размеров – слишком монструозных, чтобы им мог владеть человек, – и заканчивая названием, которое, согласно рассказам, значило Пожиратель Мрака. Меч с таким именем должен принадлежать богу, ибо ни один обычный рубака не стал бы называть так свое оружие. Однако все это не имело значения, поскольку, кто бы его ни украл, он оказался самоубийственным глупцом. Жрецы никогда этого не простят, а у храма довольно золота, влияния и Силы, чтобы достать вора хоть из-под земли.
Альтсин с усилием оторвал взгляд от лица жреца. Медленно, очень медленно опорожнил свой кубок. Сглотнул слюну. Вздохнул. И идеи, как потянуть время, у него закончились.
– Значит, ради этого вы доставили меня с набережной? Сразу скажу, это не я.
– Мы знаем. Мы проверили. Нельзя коснуться Меча и не носить, по крайней мере несколько дней, его знака. – Жрец произносил слово «меч» так, что сразу становилось ясно, о каком мече идет речь. – Но твой патрон уверил меня, что ты единственный человек в городе, который сумел бы это провернуть. В том числе и по причине твоей веры.
«Спасибо тебе, толстый сукин сын», – подумал вор. Вслух же спросил:
– Веры?
– Ты ведь мафрианист, верно?
– Ну-у… – собственно, ранее он никогда так о себе не думал. – Ну да.
– Можешь ли процитировать символ веры?
Проклятие, как оно там?
– «Верую в Баэльт’Матран, Праматерь, из лона коей вышли боги, что, соединив общее видение, сотворили мир и все вещи в нем, над ним и под ним. А в конце создали разумных, к коим относятся…» И как-то там дальше, – внезапно он почувствовал себя ужасно глупо, не в силах вспомнить остального.
– Именно. Теперь ты понимаешь?
– Не совсем.
– О господи… – Деаргон возвел очи горе?. – Цетрон, что этот мальчишка делал в детстве?
– Без понятия, – честно ответил глава воров. – Я узнал его лишь семь лет назад, и было ему тогда годков десять-одиннадцать, он и сам не мог сказать сколько. Приплыл он сюда одной из барок, из тех, что курсируют вверх по реке, – и высадился на улицы. Попытался меня обворовать, ему не удалось, а нынче я стараюсь сделать из него человека. С переменным, впрочем, успехом. Работает он отчасти независимо, но придерживается правил гильдии. Несколько последних лет обучался разным вещам, но в теологии хорош не был никогда.
– Вижу. И все же что тебе известно о Господине Битв – Реагвире?
– Это сын Великой Матери. Во время Войн Богов он сражался с легионами Анеха Проклятого. Убил Гошфа Нежеланного – Праотца Тварей.
– Чудесно. Это все правда и одна из немногих вещей, относительно которых мы и жрецы Госпожи находимся в согласии. Дальше у нас начинается слишком уж большая разница в интерпретациях. Но прежде всего фактом остается то, что Реагвир был одним из Пяти Первородных – богов, первыми пришедших в мир. Факт также и то, что, увидев первых разумных, мыкающихся во тьме нового мира, он ощутил милосердие и склонился над ними, дабы объять их милостью своей. – Похоже, жрец, сам того не желая, принялся цитировать религиозные формулы. – Несомненно также и то, что изо всех рас особенно полюбил он истинных людей и первым выступил против Нежеланных, когда те пытались коварно сбить их с пути истинного, меняя их души и превращая в мерзких тварей.
Минутку-другую он глядел прямо в глаза парня, Альтсин же поймал себя на том, что неосознанно пытается вызвать в себе религиозное рвение. Деаргон оказался человеком с сильной харизмой.
– Это княжество почитало Реагвира сотни лет. Пожалуй, в изрядной степени оттого, что в схватку с Гошфом он вступил как раз неподалеку.
Говоря «неподалеку», Деаргон, похоже, имел в виду немаленький кусок побережья, поскольку всякий город и село в радиусе сотни миль от Понкее-Лаа полагало, что кости чудовища погребены именно подле него.
– Но триста лет тому к нам пришла Меекханская империя с ее культом Великой Матери. И хотя я и сам в глубине души отдаю ей
