порядков. Согласно закону…
Она глянула на Альтсина, словно проверяя, слушает ли он, и вернулась к рассматриванию вида за окном:
– Все знают, что графу Терлеху и барону Арольху Виссерину пришлось снять двери в своих резиденциях, поскольку те все равно не закрывались. Стольких клиентов, посетителей и внезапно обретенных друзей не бывало у них долгие годы. Те, кто, подобно мне, много лет держался подальше от политики, те, кто, подобно флюгерам на ветру, раз за разом поворачивались во все новую и новую сторону, и даже кое-кто из поддерживающих гур-Доресов, которые внезапно заявили, что хотят… нет, что они должны плыть тем же кораблем, что и наши новые владыки. Хотя, если мне не изменяет память, дед барона был обычным пиратом, который на старости купил себе за награбленное золото титул. Вот судьбы людские. Но я собиралась говорить не о том. Я задаю себе вопрос, – она заколебалась, театрально поглядывая на него, – не будет ли странным, если теперь я поплыву по течению? Как отреагируют сторонники гур-Доресов, когда я предложу им дружбу и помощь в миг, когда все, даже последние канальи, припадают к стопам графа Терлеха и Виссеринов? Хм?
Баронесса отвернулась от окна и взглянула на него, снова чуть склонив к плечу голову и по-девчоночьи улыбаясь. Он поймал себя на том, что пытается прикинуть ее возраст. Выглядела она на двадцать пять – двадцать шесть лет. Насколько он знал, на самом деле ей было тридцать пять. Ее состояния хватало на лучшие услуги по омоложению, даже магические, но глаза не врали. Были они куда старше лица. Где-то под черепом у него раздался тихий, осторожный голосок. Помни, что ты разговариваешь с женщиной, что годится тебе в матери.
Он скривился:
– Я должен был оскорбиться на тех «каналий», госпожа? Покраснеть и приняться бормотать извинения? А может, я должен выйти из твоего дома, хлопнув дверью? Я слишком много времени провел в Понкее-Лаа…
Она прервала его взмахом руки:
– Теперь слышу. Даже акцент у тебя другой. Не из Высокого города. – Она внезапно прищурилась, прижав ладони к груди: – Говорят, что граф нанимает убийц из Лиги Шапки, которые…
Баронесса внезапно побледнела и оперлась о стол. Он невольно сделал шаг вперед, протягивая руку, но ее притворное падение превратилось в атаку. Она блеснула выхваченным из-за корсажа кинжалом, Альтсин едва сумел уклониться, она сильно пнула его в ногу, промазав на волосок, и моментально, одним движением, ударила его раскрытой ладонью по глазам.
Он перехватил ее руку в последний момент, дернул изо всех сил, выбивая из ритма, подбил ноги. Баронесса должна была свалиться, но только оттолкнулась от стола и ударила горизонтально, держа оружие обратным хватом. Он ушел финтом, она же внезапно перебросила кинжал в другую руку и нанесла укол, который устыдил бы большинство портовых поножовщиков.
Альтсин отскочил, потянувшись к ножнам на предплечье, к собственному ножу. Глянул ей в глаза и снова услыхал в голове тихий голосок. Внимание. Он не знал, что его беспокоило сильнее: умение, с которым она держала оружие, или холодное спокойствие в ее взгляде. Она не боялась. Знала, как пользоваться кинжалом, а к тому же, похоже, оценила его умения как слишком слабые, чтобы он мог ей угрожать. Будь иначе, давно уже во все горло звала бы на помощь.
Альтсин отступил еще на пару шагов, подвернул рукава и спрятал оружие.
– Он никогда не говорил, что ты учишься пользоваться ножом, Божья Коровка, – сказал он спокойно.
Она заморгала, пойманная врасплох и впервые смешавшись:
– Что ты сказал?
– Прости, госпожа, если это слишком личное прозвище. – Он поклонился, теперь ниже, чем в прошлый раз. – Друг выдал мне его по невнимательности. Я не думал, что мне придется его использовать.
Ледяной контроль исчез из глаз баронессы. Она еще не верила ему, но, похоже, подумала, что стоит узнать больше, прежде чем решать, что с ним делать.
– Я полагала, что у Жучка язычок был покороче… – Она следила за его реакцией.
– А я думал, что ты называла его Клопиком. Хотя, клянусь всеми богами, не представляю почему.
Она медленно опустила руку с кинжалом:
– Кто ты такой?
– Я знал Санвеса. Много лет. Я видел, как он умер.
Баронесса спрятала кинжал за корсаж, уселась за стол.
– Останься там, где стоишь, – обронила она. – Если сделаешь хоть шаг в мою сторону – я вызову стражу.
– Стражу, госпожа? Ты и сама справишься.
– Это всего лишь Танец Мотылька. Отец следил, чтобы я им овладела. Умение сражаться ножом, зеркальцем, подсвечником,
