она собиралась ставить эту дамочку на место, а теперь… Настроение Елены изменилось. Стало каким-то искренним, теплым, дружелюбным и почему-то грустным, будто ей открылась какая-то истина, секрет… А вместе с настроением его дорогой подруги изменилась и атмосфера в комнате. Будто они зашли в гости к старой приятельнице, посидеть за чашкой кофе, поговорить по душам. На клиентку эта перемена подействовала. Маска слетела, но доверительности пока не было, только подозрение, испуг.
– К чему вы это сейчас сказали? – холодно и надменно поинтересовалась она.
– Да так… Обычная прописная истина, – устало улыбнулась Елена. – Я, знаете ли, сегодня уже много их наговорила. Просто… Ведь совсем недавно в вашей жизни все было иначе, без предвыборной кампании, без обязательного имиджа супруги идеального семьянина и благодетеля. Не было и самого этого благодетеля. Вы не так давно второй раз вышли замуж, да? И Александра вашему мужу приемная дочь.
Да откуда она это взяла? Алек готов был плюнуть на все и трясти Елену за руку, просить, чтоб рассказала, с чего ей такое привиделось. Или правда привиделось? Нет. Обычно, когда при нем использовали силу, даже в маленьких дозах, Алек, как и любой маг, чувствовал это. Не было у его дорогой подруги видения. Тогда… Он проследил за ее взглядом. Елена смотрела куда-то чуть выше головы клиентки.
В небольшой нише висел портрет женщины лет тридцати. Очень красивой женщины. С прямыми светлыми волосами, волной обхватившими плечи, со строгими серыми глазами и тонкими, что называется, аристократическими чертами лица. Прямо английская леди. Чем-то она была похожа на хозяйку дома. Не по-родственному. А, как говорят, типаж тот же. Но их клиентке не хватало того шарма и элегантности, что был присущ даме с портрета.
Алек почувствовал стойкое отвращение к будущему депутату и желание начистить ему физиономию. У мужика нормальная семья, жена не из худших, дочь. А он вешает тут портреты первой супруги. Как недостижимый идеал? Как упрек нынешней жене? Сволочь, в общем… А тетка так старается. Играет роль, которая и ей самой-то наверняка претит.
Ведь вот теперь по лицу видно, клиентка – нормальная любящая мать. Только постарела как-то сразу. Усталые глаза, опущенные плечи.
– Да, – призналась она Елене. – Мы только недавно переехали сюда, к Анатолию… Я стараюсь быть ему хорошей женой… Знаете, как мы жили? Я Сашеньке даже платья нового иногда купить не могла. А теперь… Ей нужно будущее, нужно жить. Я вытерплю все что угодно ради нее…
– Она же ваша дочь, – понимающе кивнула Елена. – Я помогу вам обязательно. Но мне надо знать побольше. И не то, что вам положено говорить… Все. Вы понимаете?
– Вы сможете ей помочь?
Алек очень хотел курить. На нервах. В глазах женщины стояли слезы. И надежда. Как всегда, у их клиентов. И именно этих моментов Алек в принципе не любил. Он не был героем, не был борцом за мир во всем мире. Но когда на тебя вот так смотрят… появляется пафосное желание шагнуть в огонь, сказав на прощание что-то вроде: «Я вернусь с победой!»
– Давайте все же проясним с друзьями Александры, – как можно более вежливо напомнил он. – Нам это необходимо, чтобы выяснить, кто из ее окружения мог навести проклятие.
В глазах женщины мелькнул ужас. Случайная и страшная догадка…
– Господи, да что вы! – тут же легко возмутилась Елена. – Вы живете с этим человеком, он о вас и о вашей дочери заботится. Не надо сразу думать о худшем.
– Вы же его хоть немного любите? – спросил Алек.
– Я привыкла, – пожала клиентка плечами. – Нет, в нем есть что-то… Понимаете, он в глубине души очень одинокий и ранимый человек. Я привязана к нему. Я ему благодарна…
– Хотите, я вас успокою, – предложила Елена. – Дайте мне вашу руку. Я посмотрю, как связаны ваши судьбы, и смогу проверить то, чего вы так испугались.
Не задумываясь, клиентка протянула ладонь. Без колебаний, даже слишком поспешно.
Елена ощутила тепло чужой руки, опять зазвенело в ушах, воздух привычно стал тяжелым и плотным. На глубоком голубом фоне заплясали искры чужих эмоций. Всполохи боли, тяжелая пелена усталости, страх, яркий, пульсирующий страх собственных мыслей. Страх перед неизведанным, страх за дочь. И любовь маревом растеклась по этой палитре.
А сквозь буйство красок проявлялись ниточки-трубочки. Судьба. Чужая судьба по руке втекала в ее сознание. Мозг необычайно быстро обрабатывал информацию, распутывал узелки, следил за протяжением нитей и вероятностей. Схематичный рисунок жизни, почти электронная плата чувств, эмоций, встреч и разлук.
Здесь было много всего. Оборванные нити покинувших наш мир, нити приобретений. Нити врагов и завистников. Несколько
