Я отвернулся и вышел к Илве и Воту.
– Держи, – протянул я арбалет Волчице. – Уходим отсюда, и так, наверное, всю округу переполошили.
– Бармен сказал, что в таверне засада. Вывел нас через черный ход.
– Решил помочь? С какой стати? Гораздо выгоднее сотрудничать с модераторами.
– Кто знает, что у человека на уме, – усмехнулась Илва. – Может быть, это был обычный страх.
– Чем ты его так напугала?
Волчица не ответила, лишь в темноте сверкнули ее острые зубки.
– В лес, быстрее! Сергей, помоги Воту, – скомандовал я.
Мы углублялись все дальше и дальше в лес между вековыми дубами. Ярко сияла луна, среди ветвей вились стаи светляков, и, лишь присмотревшись, я увидел, что эти жучки скорее напоминают крошечных человечков.
– Думаешь, они будут нас искать? – спросила Илва.
– Модераторы?
– Нет, эльфы, та банда, с которой ты расправился.
– Ты бы искала?
– Я – конечно.
– Боюсь, что они тоже не остановятся. И не только они. Вскоре многие в городе будут знать об игроке, в руках которого катана убийства. Такое оружие пригодится любой банде. Шантаж, угрозы, перевод виртуальных денег в реальные – на основе любой игры образуются свои финансовые картели и свои дельцы. Они не откажутся заполучить подобное оружие, пошатнув власть модераторов. Да и награда за наши головы тоже сделает свое дело.
– Приказать модерам нас не искать, а защищать? – спросил Ефимовский.
– И открыть свое присутствие здесь? Пойдут слухи, которые тебе не нужны. Пока еще никто не знает о зависших игроках, так сохрани это в тайне. Нам нужно время для решения проблемы.
– Вот больше не может идти, – сказал Эс Бэ.
Бродяга тяжело опустился на землю и вытянулся во весь рост среди высокой травы.
– Ладно, – согласился я, разглядывая поляну, на которой мы оказались. – Все, привал. Утром подумаем, что делать дальше. Жизни за ночь восстанавливаются?
– Да, – кивнул Ефимовский.
– Вот и славно. Значит, отдыхаем.
Ефимовский разжег костер. Это получилось у него мастерски, словно он всю жизнь только тем и занимался, что ходил в походы. Наверное, выучил соответствующее умение для выживания, хотя оно больше свойственно стрелку-следопыту, чем волшебнику. Но я потратил свои единицы опыта на военные умения. Илва куда-то исчезла и вскоре вернулась, неся в большом листе десяток птичьих яиц.
– Для улучшения регенерации, – пояснила она.
Мы запекли яйца в горячей золе. Ефимовский сначала что-то пробовал писать в своих картах, но потом махнул рукой, спрятал их за пазухой и лег, укрывшись собственным плащом.
– Кто первый дежурит? – спросил он.
– Треть ночи я, потом ты и бродяга, я разбужу.
– Вот и славно.
Его тень дрожала от колебаний языков пламени и, казалось, старалась убежать в темноту. Илва придвинулась поближе и опустила голову мне на плечо.
– Интересно, игрок тоже спит там, в реальном мире, или ему это только кажется? – тихо спросил я, кивнув в сторону Ефимовского.
Илва пожала плечами.
– Иногда меня посещают мысли, что мы живем только в играх, а реальность лишь иллюзия, – сказала она. – Такие, как мы с тобой, ты, я… Что для нас реальный мир?
Вот сел, достал инструменты и принялся чинить доспехи прямо на себе, по-прежнему не снимая шлема. В последнее время он стал очень молчаливым, наверное, на нем плохо сказывается отсутствие Джонни. Кто знает, какие связи существуют между человеком и копией его сознания?
– Заметил, как мы вживаемся в роль, которую играем? – улыбнулась Илва. – Мне кажется, что я вспоминаю свою вымышленную
