люди князя, особенно новички, от такой скачки из сил выбивались. Малфрида же жаловаться не смела. Калокир пару раз подъезжал, справлялся, как она, но помочь ничем не мог.
– Потерпи немного, госпожа моя. Я буду просить князя пораньше сделать привал.
Да уж, послушает Святослав! Он весь в предстоящей войне и планах мести восставшим болгарам. А сколько верст они отмахали за день… поди угадай.
И все же ближе к вечеру князь велел разбить лагерь. Стали станом у небольшой речушки, наскоро перекусили тем, что имели в котомках, – и на боковую. Все знали, что завтра опять будут идти целый день, так что отдохнуть надо сколько возможно. Многие заснули, едва стреножив коней. Малфрида же, после того как верные люди Калокира соорудили для нее палатку и принесли воды, провалилась в сон, едва успев обмыться. Но проспала недолго, потому что разбудил ее поцелуями Калокир. Однако в кои-то веки ведьме любиться с ним не захотелось – все тело ныло, и она заворчала, чтобы оставил.
– А я-то думал тебя к костру нашему позвать, – покачивал ее, сонную, в сильных руках ромей. – Там весело, песни поют, разговоры ведут о всяком. Думал, тебе понравится.
И почему она согласилась? Сама не знала. Зрела где-то подспудно мысль, что неплохо бы ближе приглядеться к Куре, – может, и вспомнит, что ее тревожит?
Хан сидел на кошме, прислонившись к богатому седлу. Свою лисью шапку скинул, лоб его был начисто выбрит, но от висков ниспадали на грудь тонкие косицы. Вблизи он казался заметно старше: лицо в морщинах, щеки запавшие, но в иссиня-черных волосах ни единого седого волоса. Хан выглядел довольным, сгрызал мясо с кости, вытирал руки о богатый халат. Есть вяленое мясо из-под седла – удел простых воинов, себе Куря приказал сварить козлятины, теперь жевал с удовольствием. Царевич Акос поглядывал на него уже не так хмуро, даже посмеивался над чем-то сказанным ханом. Святослав сидел молчаливый, глаза затуманены, думал о своем. Порой поворачивался к Свенельду или Инкмору, негромко перебрасывался словами.
– Эй, княже, не таись от своих, – окликал Куря. – Все, что на душе, и нам поведай.
По-славянски он говорил хорошо и вообще был весел в предвкушении большого похода.
– Я твой побратим в этой войне, я много людей привел. Или не знаешь, что под моей рукой ныне три орды ходят?
– Как три? – повернулся к нему Свенельд. – Я знаю, что по наследству ты возглавил орду Куплеи и еще тебе достались люди племени Цур. А еще кто у тебя?
– Народ орды Талмат меня ханом избрал, когда их глава Чебуртай пропал неизвестно где. Знаю, что вы, русичи, его Костой называли и союз с ним имели. Но теперь орда Талмат моя. Я самый могучий хан в степи, так-то, русы!
Малфрида только устроилась подле Калокира, приняла от него чашу с наваром, но, услышав сказанное, даже не донесла ее до губ. Упомянутый Чебуртай-Коста на самом деле был волхвом-кудесником с Руси. Умея колдовать, когда-то он оборотился в печенега, стал ханом и служил своим князьям, уводя опасное племя Талмат подальше от русских пределов. И если он пропал…
– Как вышло, что хана Косты не стало? – спросила она.
Куря повернулся на женский голос, смотрел какое-то время на чернокосую бабу в мужском одеянии, потом его сросшиеся на переносице брови шевельнулись и поползли вверх, он заулыбался – узнал.
– А я гадаю, кто это среди мужей знатных затесался? Выходит, это ты, чародейка, кобылица черногривая!
Калокиру не понравилось, что хан назвал его женщину кобылицей. Он привлек ее к себе, посмотрел на печенега с вызовом. Тот захихикал мелко.
– Что, ромей, удивлен? А ты у нее спроси, отчего зову ее кобылицей. Было у нас некогда приключение.
Но Малфрида опять про Косту спросила.
Куря недоуменно взглянул на князя: имеет ли право женщина такие вопросы предводителю печенегов задавать? Оказалось, что и Святослава это интересует. Но Куря ответил не сразу: поймал на косице вошь, перекусил с хрустом, прожевал – Калокира даже передернуло. Куря же взялся пояснять: долго водил орду Талмат Чебуртай-Коста, а однажды отправился на коне в степь, и больше его не видели. Конь вернулся к стану без седока, а куда хан делся – одним богам ведомо. Или духам. Ибо Косту разыскивали долго, собак-ищеек пускали по следу, лучших охотников-следопытов посылали, но поиски так ни к чему и не привели. Говорят, смогли проследить путь Чебуртая до самых вод Дуная, а там… Ну, не потонул же великий хан? Да и не имел он права разъезжать по берегам Дуная, это Кури земли, он там хозяин. Но послы от Талмат и к нему приезжали, расспрашивали о своем предводителе. А закончилось все тем, что на сходке мужей орды Талмат именно Курю подняли на белой кошме, признав своим главой. Хорошо вышло!
Малфрида обменялась взглядом со Святославом. Для обоих было важно, как и куда пропал волхв Коста. Он был умелый чародей, с ним так просто не справиться. И хоть Куря был заинтересован в том, чтобы завладеть его ордой, с таким, как Коста, ему не тягаться. Хотя… Ни одному из копченых верить нельзя.
