могла от него освободиться. Муж веру ее не признавал, запирал Андонию, когда богомилы приходили к их воротам. И даже бил жену, когда та отказывала ему в близости. А этот ребеночек Андонии – не от бывшего мужа. Как же ей было не уйти из усадьбы? Она и детей звала, но они отказались последовать за матерью. За это грех на них великий. Мать не смогла спасти их души, очистить истинной верой. Но сама она настоящая праведница!
Малфрида только языком поцокала, а самой смешно стало. Праведница! Ребенка нагуляла, мужа к смерти подтолкнула. Но Драга уверяла, что Андония достойна уважения – это даже вещий Владимир, их наставник, отметил. Плохо только, что ребеночка придется убить.
– Зачем же убивать? – не поняла Малфрида.
Ей дела не было до мальца этой Андонии, но разве сердобольные христиане так поступают с детьми?
Ответ Драги ее удивил: оказывается, дитя это было зачато во время обряда объединения, а такие дети считаются ошибкой, почти бедствием…
– Что за обряд объединения? – спросила Малфрида, уже догадываясь, что тут что-то не так.
Однако Драга вдруг смутилась, стала расчесывать струпья на лице, втянула голову в плечи, а потом ушла, так и не дав ответа.
Но Малфриде все пояснил вернувшийся вскоре Живодан. Он отозвал ее, и, хотя Малфриде было неприятно видеть следы крови на его руках – а с каких это пор ее кровь пугала? – она все же позволила предводителю богомилов обнять себя.
– Ты будешь наша: так прочитал я по крови черного пса. Это верное гадание. Ты еще не обрела истину, но именно для этого и привел тебя к нам ястреб Летун, посланник вещего Владимира. Теперь ты познаешь истинного Христа! Ради этого ты поедешь с нами и увидишься с великим ясновидцем и целителем Владимиром. Ты пройдешь обряд объединения…
– Это тот, после которого рождаются дети? Как случилось с госпожой Андонией?
Живодан пустился в объяснения. Богомилы, сказал он, считают семью и брак частью грешного мира, где людей больше заботят земные блага, тогда как они должны стремиться к иной жизни – жизни на небесах после смерти. Об этом за мирян и молятся просветленные богомилы, те, кто ради веры отказывается от достатка и уюта. За это самоотречение они будут услышаны на небесах, потому и считаются праведниками. Однако они все же люди, и порой их земная плоть требует облегчения; для этого они собираются на обряды объединения, где могут сходиться с кем пожелают.
«Как у нас на Купалу – всяк всякого любит», – поняла Малфрида, не особо вникая в подробности.
Удивило ее иное: если женщина после священного объединения беременела, это считалось страшной ошибкой. Ребенок привязывал ее к земной жизни, она не могла больше считаться просветленной, а госпожа Андония, уже не единожды оставлявшая мужа ради духовной жизни, и была такой просветленной. Но нежеланное дитя может заставить ее сойти со стези благочестия. И чтобы этого не случилось, от него следует избавиться.
– Почему же Андония не оставила ребенка там, откуда пришла? – озадаченно спросила Малфрида. – В усадьбе, со своими старшими детьми…
– Так не принято, – сухо ответил Живодан. – Это дитя будет отвлекать ее от мыслей о спасении души.
Малфрида тряхнула головой. Надо же… Хотя… Она вспомнила, как сама когда-то хотела избавиться от ребенка[92]. Но теперь только рада, что ничего у нее не вышло. Да, она не лучшая мать, но на душе у нее спокойно: ее дочь и сын живы, а их судьбы устроены.
Малфрида отогнала эти мысли. Стала расспрашивать, как скоро богомилы надеются переправиться через Дунай. Живодан пояснил, что за Дунаем, в землях Онгл, у них немало сторонников, к ним они и должны присоединиться, дабы укрепить их веру в истинного Христа. А до этого они собираются посетить своего духовного главу – мудрого Владимира. Он наставник богомилов, лекарь-чудотворец, а среди людей Живодана сейчас немало хворых, которым необходима помощь целителя. К тому же у Владимира они смогут передохнуть, набраться сил перед дальним переходом.
– Я пойду с вами, – решила Малфрида. – Но с условием, что вы никому не сообщите о моем присутствии среди вас.
А еще ей захотелось узнать, что это за просветленный целитель, который носит то же имя, что и ее внук, – Владимир?
Глава 12
Группа богомилов передвигалась скрытно, избегая торных дорог. Они сторонились крупных селений, но при этом безошибочно выходили к отдаленным хуторам и небольшим деревушкам, где не было монастырей и церквей, ибо оттуда сектантов- богомилов гнали. Зато в глухих селах богомилы тотчас начинали проповедовать об истинном Христе, уверяя, что только они знают правду, а церковники на деле – слуги сатаны. Богомилы утверждали, что монахи и священники просто наживаются на труде простых поселян, а сама церковь с ее иерархией совершенно не нужна. Такие речи находили отклик у простолюдинов, и они охотно несли
