– Ты что творишь?! - зашипела на мальчика Фьоре, а Красавчик и Платон, урча от счастья, принялись уплетать валяющиеся на полу куски вкусного торта. Додо покраснел до корней волос, с цветом которых сравнялся цвет его щек.
Люба влетела в кухню как паровоз. Со всегдашними бигуди в волосах и в развевающемся халате, она предстала перед глазами ребят разъяренной фурией:
– Что тут происходит? Вам кажется, самое время есть торт? Полночь за окном! Я приготовила его на ужин... и, как обычно, никто из вас не сел за стол! Я готовлю, прибираюсь, стираю, глажу - а вы? Вы хотите свести меня с ума!
Фьоре опустила глаза, а Додо, наоборот, засвистев, уставился в потолок.
Люба заметила петарды в руках ребят и раскипятилась пуще прежнего:
– Это что, петарды? Но сейчас не Новый год! Зачем они вам? И потом, где Нина? Где Ческо и Рокси?
Шквал вопросов, на которые никто не собирался отвечать. Если бы только русская няня узнала, что в этот момент Нина рискует жизнью, она бы моментально хлопнулась в обморок!
Фьоре прокашлялась, чтобы голос звучал убедительнее, и соврала:
– Они заняты... занимаются.
Люба ехидна прищурилась:
– Принимаешь меня за идиотку? А я не дура! Я прекрасно знаю, что здесь замешан проклятый Каркон! Кстати, куда подевалась эта странная парочка со своим конем?
Додо сделал круглые глаза:
– По...по...понятия не имеем, о ком это вы спра...спра...спрашиваете.
– Ну конечно! Как всегда! - рассердилась Люба. - Я вам приказываю сказать, где Нина! Последний раз, когда я ее видела, она спускалась по лестнице вместе с Ческо, и оба держала в руках ведра! Если вы немедленно не объясните мне, что происходит, я позвоню вашим родителям и попрошу их прийти сюда за вами!
Фьоре подошла к ней, пытаясь успокоить:
– Если ты нас любишь... Если ты правда любишь Нину, не сердись. Прошу тебя, иди спать. Нам очень жаль, что так получилось с тортом, мы сейчас все приберем.
Русская няня сердито запахнула халат, подняла правую руку и, уставив указательный палец в ребят, собралась сказать что-то, но тут в холле громогласной трубой зазвенел телефон.
– В этот час?! Ночь же! - воскликнула она, спеша снять трубку.
Додо и Фьоре с потемневшими лицами бросились следом, оставив пса и кота доедать разбросанные по полу остатки торта.
– Алло! - Люба уже приготовилась выслушать самую плохую новость.
На другом конце провода послышалась сначала органная музыка, а следом отчаянный крик: «Нина-а-а, бегом сюда-а-а!» - и связь прервалась, оставив ошарашенную Любу с трубкой в руке.
– Кто это был? - спросила шепотом испуганная Фьоре.
– Не знаю... Какой-то мужской голос попросил прийти Нину... и больше он ничего не успел сказать, - ответила Люба, дрожа от волнения.
– Но, может, голос ты узнала? - настаивала Фьоре.
– Мне показалось, что это наш мэр, Людовико Сестьери... Хотя не уверена... мешала музыка.., громко играл орган. - Русская няня с тяжелым вздохом положила трубку.
Ребята обменялись многозначительными взглядами. Им было известно, что к мэру отправилась Камостилла, защитить его от коварного карконианского призрака Амберо Колис Новис! И если крик прозвучал на фоне органной музыки, это могло означать только одно: в данную минуту мэр находится в базилике. И наверняка не один!
Не говоря ни слова, ребята, схватив петарды, выбежали из дома, вызвав у русской няни очередной приступ паники.
