Сидящий на полу мэр, до глубины души потрясенный увиденным, впал в прострацию. Бедняга побледнел и никак не мог унять дрожь.
Благородная дама поблагодарила Фьоре, и, когда она нагнулась, чтобы поднять медальон поверженного врага, с другой стороны церкви, точнее, из маленького коридорчика, который вел к золотому Алтарю, раздался громкий голос:
– Стой! Не прикасайся к нему! Это смертельно опасно! Раздави его немедленно! Растопчи его!
Ни секунды не раздумывая, Камостилла мгновенно исполнила приказ. Все повернулись в ту сторону, откуда донесся голос.
– Кто бы это мог бы...бы...быть? - встревожился Додо.
– Кто бы это ни был, - сказала Фьоре, - Мы не должны позволить ему открыть мозаику с изображением Золотого Числа! Оттуда же прямой путь в Секретузию! - Девочка стремительно понеслась в сторону Золотого Алтаря.
– Бу...бу...будем надеяться, что это не Ка...Ка...Каркон! - ответил Додо, бросившись следом.
Пробежав до конца коридора, они вдруг остановились как вкопанные: перед ними во всем великолепии блистающих доспехов стоял отважный рыцарь Эдоардо Дель Гуроне. Его ноги окутывал густой пар, поднимавшийся из двух ведер, расположенных рядом с ним по бокам. Это были те самые ведра, которые оставили здесь Ческо и Нина, прежде чем спустились в Секретузию.
– Эдоардо! - закричала изумленная Фьоре.
– Мое почтение, прелестная барышня! Не пугайтесь пара, он оказывает дружеский прием присутствующему здесь нашему врагу Сикурио Фасторио! - чуть улыбнувшись, ответил Эдоардо. Потянув веревку, конец которой рыцарь держал в руках, он вытащил на свет из облака пара тело аббата.
– Ты... ты убил его с помощью пара? - еще сильнее изумилась Фьоре.
– Нет! Я убил негодяя своим Алхимическим Мечом, когда мы столкнулись у входа в тайную лабораторию Тадино Де Джорджиса. Сделать это оказалось очень просто. Я показал ему мешочек с черной шахматной пешкой и пятью золотыми монетами, и он так растерялся, что не смог помешать моему мечу пронзить его сердце, - с гордостью объяснил он, потрясая своим любимым оружием с окровавленным лезвием.
– Черная шахматная пешка... золотые монеты... О чем это ты? - Фьоре с недоумением посмотрела на рыцаря.
Эдоардо поднял забрало:
– Когда много веков назад Сикурио подло, ударом в спину, убил меня, Тибериозо обратил его в бегство. Спасаясь от верной смерти, аббат от страха потерял свой драгоценный мешочек, в котором лежала черная шахматная пешка и монеты. Я не знаю, какими алхимическими свойствами они обладают, но он был готов на все что угодно, лишь бы вернуть их.
– И он у...у...умер из-за шахматной фи... фи...фигурки и нескольких мо...мо...монеток? - поразился Додо.
– Да, я пронзил аббата, когда он попытался вырвать мешочек из моей руки! - ответил рыцарь, не скрывая своего удовлетворения.
– А тогда при чем тут пар? Он же умер не от него? - продолжала задавать вопросы Фьоре.
– Не от него, но пар из этих ведер убийственен для карконианских призраков. - Эдоардо дернул за веревку, и тело Сикурио Фасторио рассыпалось, как расколотая глиняная ваза. - Для призраков Алхимии Света этот пар, разумеется, безвреден, - уточнил рыцарь, предвидя очередной вопрос любознательной девочки.
Вдруг за спиной Эдоардо послышался какой-то шорох, и тут же плитки мозаики с рисунком Золотого Числа несколько раз сотряслись с громким треском.
– Может быть, Нина плохо заперла вход в подземелье? - предположила Фьоре, нагибаясь и
