смерти на поиски младшего брата. И почему я всегда одна, как островок безумия в океане разума? Мое «нужно» против «не нужно» всех остальных. Мое «сделаю» против всеобщего «лучше не надо».
– Сидеть здесь – тоже самоубийство, – возражаю я. – И бежать в глушь не лучше. Что мы сейчас ни сделаем – все будет самоубийством. Мы дошли до той точки в истории, когда надо выбирать, Рингер. Смерть со смыслом или бессмысленная смерть. – И добавляю: – Он бы ради нас это сделал.
– Нет, – тихо говорит Бен. – Он бы сделал это ради тебя.
– База, куда его забрали, в тысяче миль отсюда, – не уступает Рингер. – Даже если ты туда доберешься, ты все равно опоздаешь. Вош к этому времени с ним расправится. Ты не застанешь Эвана в живых.
– Ты этого не знаешь.
– Знаю.
– Нет, ты говоришь, что знаешь, но на самом деле не знаешь. Точно так же, как не знаешь ничего из того, что якобы знаешь. Но мы должны верить в это, потому что ты у нас светоч разума.
– Что скажешь? – спрашивает Бен.
– В любом случае, оставаться здесь – не вариант, – невозмутимо отвечает Рингер Бену, словно все, что я сказала до этого, не было решающим голом. – Вертолет доставит груз и сразу вернется.
– Груз? – переспрашивает Бен.
– Она имеет в виду Эвана, – перевожу я.
– Зачем им?.. – Тут до него доходит. Убитые Рингер захоронены у дороги. Вертолет вернется за ударной командой. Бен утирает рот тыльной стороной ладони. – Охренеть.
А я думаю: «Вот оно! Вертолет!»
Рингер наблюдает за мной и думает, что знает, о чем я думаю, и это так, но еще не значит, что она постоянно бывает права.
– Забудь, Салливан.
– Что забыть? – спрашиваю я и сразу расписываюсь в слабости: – Тебе же удалось. По крайней мере, ты сказала, что удалось.
– О чем вы? – не понимает Бен.
– Тогда все было иначе, – говорит Рингер.
– И в чем разница?
– В том, что не было пилота. Мой «побег» от Воша не был побегом. Это была проверка двенадцатой системы.
– Что ж, мы можем притвориться, будто у нас тоже проверка. Если это поможет.
– Что еще за проверка? – Бен так раздражен, что у него даже голос повысился на октаву. – О чем базар, черт возьми?
Рингер вздыхает:
– Она хочет угнать «блэкхоук».
У Бена отвисает челюсть. Не знаю почему, но в присутствии Рингер мозги у него вытекают, как вода от спагетти через дуршлаг.
– А как же он? – Рингер кивает в сторону Сэма. – Тоже пойдет?
– Тебе-то какое дело? – огрызаюсь я.
– Ну, лично я не собираюсь с ним нянчиться, пока ты играешь в Дон Кихота.
– Знаешь, твои мутные литературные отсылки не производят на меня впечатления. И да, я знаю, кто такой Дон Кихот.
– Эй, дайте я угадаю, – вмешивается Бен. – Персонаж из «Крестного отца», верно? – Лицо у него серьезное, и непонятно, шутит он или нет. Когда-то поговаривали, что Бен – реальный претендент на стипендию Родса. Я не вру. – Ты собираешься сделать Вошу предложение, от которого он не сможет отказаться?
– С детьми может остаться Бен, – отвечаю я Рингер, как будто все уже продумала и план по спасению Эвана прорабатывался не один месяц. – Пойдем вдвоем, только ты и я.
– С какой стати мне с тобой идти?
– А почему бы тебе со мной не пойти?
Рингер напрягается, а потом, по какой-то непонятной мне причине, смотрит на Бена. Поэтому я тоже поворачиваюсь к Бену, а Бен упирает взор в пол, как будто впервые его видит: «Что это такое удивительное у меня под ногами?»
– А как тебе такой мотив? – Я не оставляю попыток. Почему? Потому иначе проиграю. – Забудь про меня. Забудь про Эвана.
