отдаст тебя нам.
Эван вздохнул. Пробиться через эту стену лжи было немыслимо, потому что, приняв правду, они обрекли бы себя на смерть.
«Порок стал добродетелью, а добродетель – пороком».
Его вывели из комнаты, увлекли по длинному коридору, потом спустили на три лестничных пролета на нижний уровень. Еще один длинный коридор, поворот направо в следующий, который проходил вдоль всей базы. Двери без номеров и табличек, стены из серых шлакоблоков, стерильный свет флуоресцентных ламп. В этом месте никогда не наступает ночь, здесь всегда день.
Они подошли к последней двери в сером коридоре. Сотни дверей, мимо которых он проходил, были белого цвета, эта – зеленого. Она открылась, и они вошли.
В комнате стояло откидывающееся кресло с ремнями для рук и ног. Еще несколько мониторов, клавиатура и техник с непроницаемым лицом. И Вош.
– Ты знаешь, что это такое, – сказал он.
Эван кивнул:
– «Страна чудес».
– И что я рассчитываю там обнаружить?
– То немногое, чего пока не знаешь.
– Знай я то, что мне нужно, я бы не стал заморачиваться с твоим возвращением.
Техник пристегнул Эвана к креслу. Эван закрыл глаза, зная, что загрузка памяти пройдет безболезненно. А еще он знал, что эта процедура может привести к психологическому срыву. Человеческий мозг обладает удивительной способностью скрывать и сортировать опыт и таким образом защищать себя от мучительных воспоминаний. «Страна чудес» берет чистый опыт без вмешательства мозга, извлекает все факты без каких-либо интерпретаций. Никаких контекстов, никаких причин и следствий, нефильтрованная жизнь, без рационализации, отрицания и удобных для психики пробелов.
Мы помним свою жизнь. «Страна чудес» заставляет пережить ее заново.
Вся операция заняла две минуты. Две очень долгих минуты.
После гнетущей тишины – свет и голос Воша:
– В тебе есть один изъян, и ты об этом знаешь. Что-то пошло не так, и нам важно выяснить, что именно.
У Эвана затекли ноги. Ремни содрали кожу на запястьях.
– Тебе не понять.
– Может быть, ты и прав. Но мой человеческий императив подсказывает, что я должен попробовать.
На мониторах проплывали колонки цифр – его жизнь в череде кубитов: все, что он видел, чувствовал, слышал, говорил, пробовал на вкус и думал. И самый сложный пакет информации во вселенной: человеческие эмоции.
– На диагностику уйдет какое-то время, – сказал Вош. – Идем, хочу кое-что тебе показать.
Эван буквально вывалился из кресла. Вош подхватил его и аккуратно поставил на ноги.
– Что с тобой? – спросил он. – Почему ты так слаб?
Эван кивнул на мониторы:
– У них спроси.
Он дал слово. Он должен был найти Кэсси раньше Грейс. Он бежал по шоссе, пока находившийся внутри него дар не обрушился. Потому что нет ничего важнее данного обещания, нет ничего важнее, чем она.
Эван посмотрел в голубые, похожие на птичьи глаза Воша и спросил:
– Что ты хочешь мне показать?
Вош улыбнулся:
– Пойдем, сам увидишь.
66
Поворот с лестницы налево привел в коридор с милю длиной и закончился зеленой дверью «Страны чудес». Правый же поворот – в тупик, к пустой стене.
Вош прижал к ней большой палец. Загудело открывающее устройство, вертикальная щель разделила стену надвое. За ней оказался новый коридор, темный и узкий.
Автоматически включилась запись-предупреждение.
«Внимание! Вход в зону только для персонала с особым допуском номер одиннадцать. Все оказавшиеся в зоне без допуска будут немедленно подвергнуты дисциплинарному взысканию. Внимание! Вход в зону только для персонала…»
