окончательно и бесповоротно, что ее не просто так нету, что даже частички памяти о ней собирают по всем мирам, чтобы даже памяти о ней не осталось, и что в этом виноваты, конечно, ангелы. Нет, они ни в чем не виноваты. Да как же нет? Во всем, во всем виноваты только ангелы! Что им стоило спасти их Землю-11 еще раз или позволить им с Ризи жить вместе в доме у Димы или не там, а, чтобы не мешать, где-нибудь отдельно, хоть где-нибудь, просто жить себе и все… И чтобы Варя… Почему они не могли спасти Варю? Почему не могли убрать у нее из сердца или откуда там еще лишние эмоции? Ну и пусть она бы его не любила, пусть бы даже кого угодно любила или вообще никого, но она бы просто иногда сидела на пуфике, как тогда, на веранде деда Славика, и заходящее солнце тонуло бы в ее волосах… Как сказать обо всем этом Бесу? Он не поймет, да и нельзя… Особенно про Джен нельзя…
Ризи не поймет… А вот ангелы, Дима и Рон… Надо будет обязательно объяснить Диме, что с мозаикой он не нарочно…
Он заметил в углу под столом еще один осколок, нагнулся за ним. Движения его были медленные, осторожные: Мария Клушкина не первый год страдала острыми приступами радикулита и хронической сердечно-сосудистой недостаточностью. Ризи невольно подумал о том, что и десяти лет в таком состоянии можно не протянуть.
Но и Диме Дюшка мог объяснить далеко не все. Например, то, что теперь, когда Старк позволил ему быть собой, вернул все его истинные мысли и переживания, он постепенно стал понимать, что не может с ними справиться. Что без помощи ангелов ему не выжить. Что, наверное, зря он тогда топил ладони до упора…
– Нет, Дюшка, ты все равно не прав, – вздохнул Риз. – Во-первых, ты не прав в том, что считаешь, будто я могу жить вечно, если захочу.
– А то нет?
– Нет.
– Да ладно! Ты что, стареешь или вылечить себя не можешь?
– Я завишу от ангелов так же, как и ты. Захотят они – и меня тоже нет. Я даже из света во тьму выйти не могу. Меня свет не отпускает, я пробовал однажды ночью. А когда нас с тобой из одной вероятности в другую перебрасывали… Что я, мог что-то изменить?
– Вот! – вздохнул Дюшка. – Вот. Даже ты, супермутант, ничего не можешь сделать и сам это признаешь. Значит, что? Значит, никакого выбора у нас нет. Значит, мы должны быть послушными мальчиками и слушаться тех, от кого мы зависим. Наверное, они лучше нас знают, что нам нужно и как оно – правильно… А потом, Бес, ведь они совсем не плохие. Правда. Они никому плохого не желают. Просто у них свои понятия о добре, понял?
– Понял, – сказал Риз. – Все понял. Ты – предатель.
– Опять двадцать пять! – Дюшка чувствовал себя опустошенным. – И кого же я предал?
– Себя в первую очередь. Ну что ж, давай, слушайся. Давай!
Риз опять перешел на крик.
– Давай, будь пай-мальчиком. Живи дальше. Меняя миры, планеты, друзей, любимых. Давай, чего уж там! Меняй! Варю Воронину – на котенка Тафанаила, Тафанаила – на Машу Малинину, Машу – на слоникотюба Кешку, себя самого – на консьержку Марию, меня – на Диму Чахлыка!
Услышав имя Варя, Дюшка не выдержал. То, что давно собиралось взорваться, наконец взорвалось.
– Да не так все, не так! – пытался переорать его Клюшкин. – Не так! Я не меняю никого, у меня выбора нет!
– Да есть у тебя выбор, есть. Остаться самим собой! Послать их ко всем муточертям, этих ангелов!
– И исчезнуть, да? И на кой суслик мне тогда такой выбор?!
– А на суслик мне тогда такой друг, как ты?!
– Идиот!!! Кретин жалкий, хочешь правду, на, получай правду: я давно не хочу жить, я тебя тут пытаюсь спасти, дубина! Зачем мне жизнь, если никого из тех, кого я любил, не осталось? Да я ради тебя тяну!!!
– Ха-ха-ха, ради меня? «Три-пять-семь» и «ваши все дома» – год, почти год, – ради меня? Ты ничего для меня не сделал, ничего!
– Я тебе тетрадки дал!
– Элькиного папы, что ли?
– Ну да.
– Ага, сегодня! Только сегодня!
– Давно уже! Сразу, как они ко мне попали. Сунул в ящик твоего стола.
– А я откуда мог узнать, что они там? Ты врешь. Ты их только сегодня подбросил.
– Сегодня я их достал, на стол положил.
