– Сложный выбор! – не выдержав, фыркнул Ризенгри и передразнил Дюшку: – Левая или правая? Правая или левая? Врать другу три раза в день или подмигнуть хоть разик? Изображать вечного страдальца или оторвать задницу от стула и начать действовать? Выбор – зашибись!
Дюшка сжал кулаки, зубы и мысли и сдержался. Сделал шаг к правой капсуле переноса. Разжал в обратном порядке: мысли, зубы, кулаки. Обернулся к Ризи:
– Я сделал все, что мог. Теперь твоя очередь.
– Моя?! А что я могу сделать? Думаешь, меня сейчас не запихнут в одну из этих капсул?
– Скоро Смена, – сказал Дюшка. – Ты понимаешь?
Ризи смотрел на своего друга как на идиота.
– Попроси у ангелов, пусть они разбудят Элю, когда наступит Ночь, – сказал Клюшкин. – Попрощайся с ней.
Ризи смотрел на Клюшкина, и что-то в его мозгах щелкало: тыц, тыц…
– Верни ей тетради ее отца, – продолжил Дюшка. – Они принадле…
– Тетрадей больше нет, их твой ангел-спутник уничтожил, – перебил Ризи, мотнув головой в сторону Димы. – Я даже не успел их сфотографировать. И прочитать.
– Ты и роман моего деда Славика небось так и не прочел! – Дюшка обреченно махнул рукой, полез в капсулу и стал устраиваться на сиденье.
– Готов? – поинтересовался Рон.
Клюшкин кивнул. Крышка капсулы медленно закрылась.
– Дим, тогда я стартую, а ту отправишь, когда обе будут готовы. – И Рон исчез.
Ризенгри Шортэндлонг смотрел на закрывающуюся крышку, и в его голове продолжало что-то щелкать: тыц, тыц… «Я сделал все, что мог. Теперь твоя очередь…»
– Будешь прощаться? – поинтересовался Дима.
Тыц… Тыц… «Скоро Смена. Ты понимаешь?» Тыц… «Верни тетрадки»… тыц… «Роман деда Славика».
– Нет, не буду.
– Ну, тогда добро пожаловать в новый мир…
На этот раз Дима Чахлык не стал утруждать себя поднятием руки или другим движением. Тело супермутанта Ризенгри Шортэндлонга поднялось в воздух и поплыло в сторону свободной капсулы.
Пространство вздрогнуло и напряглось. Свет – свет ночных ламп в комнате Ризи также вздрогнул, словно взбух. Фонари на улицах и в подъездах вырубились и тут же вновь зажглись – но теперь те, которые зажглись, принадлежали Ночи. В самый момент Смены Ризенгри понял, что имел в виду Клюшкин. Он постарался нащупать в изменяющемся пространстве субстанцию или нечто, из чего можно создать нить. И ему это в общем-то удалось. Как – он и сам не понял.
Вот она, есть! В середине ладони. Черная. Очень прочная. Но что дальше? Нить не тянулась, как это было тогда, когда исчезла Варя Воронина. Просто кусочек, обрывок чего-то инородного в ладони.
От усилий Ризенгри весь взмок. Но тут, во-первых, закончилась Смена Дня и Ночи; во-вторых, завершился его вынужденный полет до капсулы. «Надо постараться вытянуть эту нить, захватив свернутое измерение пространства! – лихорадочно соображал Ризи. – Но как, как? Муточерт, я же действительно так и не прочел вдумчиво ни роман Славика, ни эти тетрадки! Ладно, попробую вот что…»
Но попробовать не удалось: крышка капсулы переноса между мирами закрылась, и все мысли самого крутого в мире супермутанта на этом оборвались, он погрузился в небытие.
Дима проверил герметичность обеих камер. Можно было отправляться домой. Но был один момент, который ангела Диму интересовал больше, чем будущее Ризи, с которым, увы, все было понятно. «Частичка Старка попала в Элину, – думал Дима. – Любопытно, как сильно это ее изменило? Она теперь все еще Элина или Эля плюс Старк? Ладно, Рон подождет пару минут, не соскучится!»
Он разбудил Элину и рассказал ей все, как оно есть. Про нее, про Землю-4, про Риза, про ангелов. Ну не все, конечно, но очень многое. В конце рассказа Дима сказал:
– Зная все это, тебе будет очень сложно жить дальше в своем мире. Поэтому я сейчас немножко это исправлю. Если хочешь, я сделаю так, что ты все это забудешь и заживешь спокойно и счастливо…
Элина задумалась. Потом уверенно произнесла:
– Не хочу.
