на расстоянии, недоступном для удара ножом или мечом, не насторожили наёмников, привыкших к повелительным жестам местных дворян. Капитан аккуратно выбрал первую цель и быстро провёл три выстрела по трём мишеням, справа налево, выполняя стандартное упражнение, разве расстояние было втрое меньше. А он и на двадцати пяти метрах промаха не давал, выбивая не меньше двадцати семи из тридцати возможных очков. Не успели осесть на землю отлетевшие от заложников тела бандитов, как Лосев прыгнул кувырком вперёд, стараясь уйти с линии огня. Опять стандартное упражнение, кувырок вперёд и максимально быстрая стрельба.
Стрелки, предупреждённые заранее, поддержали командира дружным залпом, после чего на ногах остались четверо разбойников, не соображавших ничего от грома выстрелов. Им было не до пленников, осевших снова на землю, едва заметив приближающихся славян, выжившие наёмники бросились наутёк. Преследовать их Сергей не собирался, пока не наладит серийное производство патронов. С работой стражей порядка пусть справляются сами аборигены. Караван подтянулся, и стрелки вместе с рабочими занялись сбором трофеев, граф велел оседлать ему лучшего трофейного коня взамен убитого, сам отправился собирать стреляные гильзы.
Выжившими, кроме заложников, оказались ещё двое – один из возчиков и служанка баронессы. Бывшие заложники действительно оказались бароном Кру с детьми, возвращавшимися из гостей в своё баронство в Мурсии. Едва придя в себя, барон принялся уговаривать Сергея принять остатки своего каравана в своё сопровождение. Разговор через переводчика никогда не нравился капитану, английский язык он не знал, а остатки немецкого, сохранившиеся в памяти после окончания университета, не понимал освобождённый барон. Потому, несколько раз уточнив, что им по пути, по крайней мере, до цели славянского графа, Лосев разрешил барону примкнуть к своему каравану. Хлопоты с захоронением убитых затянули дальнейшую отправку до вечера, но до наступления темноты успели покинуть место короткого боя.
Барон оказался классическим рыцарем, только на третий день пути, когда караван уже приближался к цели путешествия, он догадался поинтересоваться намерениями славян и их графа. Лосев давно ждал подобных вопросов и настрого предупредил своих стрелков и рабочих на эту тему не разговаривать. Впрочем, барон и не собирался опускаться до простолюдинов, предпочитая вести разговор с относительно равным себе графом. Хоть и варвар, но граф, к тому же спаситель всего благородного семейства. Сподвиг барона на подобный разговор отказ Лосева посетить замок, что они проезжали мимо, навестить знакомых семейства Кру. Откладывая подробный разговор на вечер, капитан хотел максимально обезопасить свою авантюру с захватом замка посреди вражеских земель. Как он успел убедиться за последние дни, встреча с бароном избавила славян от нескольких сражений с аборигенами. Более того, если бы не барон, известный всем феодалам Мурсии и их прислуге, небольшому отряду пришлось бы возвращаться, либо пробиваться к своей цели с большими потерями. Не реже раза в день, на границах владений очередного графа или барона, объединённый караван встречали разъезды владельцев местных земель. От бдительных допросов, а то и ареста славян спасал рассказ барона о спасении его чужеземцами и сопровождение ими в его замок.
Барон Кру с сыном и дочерью с удовольствием рассказывали командирам встречных отрядов обстоятельства своего спасения, жестикулируя не хуже иного итальянца. Трижды любопытные патрульные знакомились с виновником торжества, Сергей коротко кивал им и представлялся. Одновременно показывал, что не понимает нормандского языка, улыбаясь как можно стеснительней и доброжелательней. Пушка всё путешествие была укрыта в телеге, ружья после пересечения границы Мурсии стрелки подвесили в чехлы, прямо на сёдлах. Лосев вспомнил индейские фильмы, где краснокожие лихо выхватывали карабины из подобных чехлов, и соорудил подобные. Тем более что на конях ехали только трое, а остальные просто шли рядом с повозками, в которых прятали ружья. Наёмникам и рабочим из местных жителей капитан запретил упоминать правду, подробно разъяснив, что в случае гибели славян нормандцы не помилуют их спутников. Аборигены за последние двадцать пять лет имели много примеров, подтверждавших слова сыщика. Поэтому не сомневались, что их жизнь зависит от жизни графа и его воинов, не собираясь рисковать попытками разоблачения. Ведь даже в случае милостивого отношения нормандцев, во что никто не верил, капитан открытым текстом сообщил, что предателя застрелит сам. Продемонстрированная на разбойниках скорострельность пистолета и умение владения саблей подняли авторитет графа перед всеми наёмниками до небывалой высоты, об отношении простых селян можно было даже не вспоминать. Среди славян, учеников капитана, его действия особого удивления не вызвали, только неподдельную гордость за командира. Так что, почти сотня вёрст по Мурсии прошла в спокойной, дружественной обстановке, как выражались тридцать лет назад.
Как понял капитан, слушая переводчика, встречные отряды мятежников воспринимали славян очередными наёмниками, сопровождавшими старого знакомого, всем известного барона Кру. Барон, не подозревая того, сыграл роль надёжного прикрытия при движении королевских войск, к каким причислял себя граф, по охваченным восстанием землям. Глядя на простодушного феодала, сыщик порой мучился угрызениями совести, но спасение жизни своих стрелков стоили небольшой военной хитрости. Сейчас, когда до цели путешествия оставалось полдня пути, Сергей собирался в любом случае сообщить всё барону. К счастью, он сам попросил
