барона ещё не приближалось к замку. Это не расслабило самого Сергея, трижды за ночь проверявшего караулы, отдохнувшие за день воины не огорчили его плохим несением службы. Утром Лосев добрал недоспанные часы и спустился во двор ближе к полудню, как раз когда передовые отряды барона Вастера приблизились к воротам. Каково же было удивление воинов, когда ворота родного замка остались запертыми, а управляющий не встречал их с поклонами у дороги. Более того, на стенах торчали незнакомые личности, да ещё в славянских одеждах, опытные воины сразу заметили схожесть покроя кафтанов и узоров с теми, что видели у стрелков на стенах Лондона.
Разглядев малочисленность защитников захваченного замка, передовые воины решили с наскока вернуть замок, это выглядело проще, чем сообщать барону о случившемся. Лосев сразу запретил стрелкам и пушкарям использовать огнестрельное оружие, пока не соберётся много вражеских воинов. Потому первую атаку отбили классическими методами, кипящей смолой, камнями и брёвнами, сброшенными из надвратной башни. Потеряв двух воинов убитыми и два десятка ранеными, передовая полусотня отправила гонца барону, остальные бойцы с ворчанием стали ждать указаний вдали от стен, в поле. Телеги с награбленным имуществом подтягивались весь день, загромождая всё свободное пространство в двухстах метрах от стен замка. Сам Вастер к воротам замка не приближался, отправив переговорщиков, коим капитан и сообщил о смене власти. Парламентёр ничего не ответил, да и войско барона штурмовать на ночь глядя свой замок не собиралось. Однако вероятность именно ночного нападения капитан считал весьма высокой и проинструктировал своих ребят перед заступлением в караул. На стенах были заготовлены факелы, каждый стрелок получил по пять шашек динамита, а в переносных жаровнях остались тлеть всю ночь угли, способные моментально поджечь и факел, и бикфордов шнур.
Капитан с наступлением темноты притаился у дверей баронской спальни, выходящих в сторону комнаты Эльфриды. Чтобы избежать неожиданностей в виде запертых или забаррикадированных дверей, два вечера подряд управляющий проверял все двери, запрещая их запирать и баррикадировать, под угрозой расстрела, по всему замку. Ближе к полуночи Сергей обошёл караулы на стенах, тщательно вглядывавшиеся в темноту. Пасмурная погода и накрапывающий дождь не давали никакой видимости, да и слышимость за шумом капель была никакая. Проверив жаровни с углями, Лосев вернулся обратно, рассуждая, что сам непременно воспользовался бы подобной ночью, и попытался немного подремать, прислушиваясь к шуму в соседней комнате. Нервотрёпка ожидания не давала уснуть, ужасно захотелось кофе, его сыщик не пробовал почти три года. Рассердившись на себя, он дал обещание непременно закупить у купцов мешок кофейных зёрен, вроде их уже должны продавать.
Воспоминания Лосева, как нужно жарить зелёные зерна кофе, прервал шум в спальне Эльфриды. «Всё, – облегчённо вздохнул он, – началось». Сыщик пробрался к двери в спальню девушки и прислушался, отчётливо различался негромкий разговор Эльфриды с мужчиной, чей голос приглушался дверью. Речь мужчины становилась всё громче и напористей, переходя в угрозы, Эльфрида жалобно оправдывалась. Пора вмешиваться, решил Сергей, услышав глухие удары в дверь из подземного хода. Он медленно присмотрелся к сумраку спальни и скользнул к Эльфриде, нанеся ей сильный удар рукояткой пистолета по затылку. По опыту использования пистолета таким образом, он не сомневался, что девушка минут пять не сможет передвигаться и говорить. Прислушиваясь к усиливающимся ударам в потайную дверь, сыщик отошёл подальше, выбирая место для удобной стрельбы.
Подручные барона начали нервничать и принялись рубить дверь изнутри топорами, рассчитывая выбраться через секунды. Так и случилось, дверь под ударами тяжёлых лезвий распахнулась, срывая обрывки гобелена со стены, нападавшие задержались, присматриваясь к помещению, освещенному факелами, что они держали в руках.
– Бабах, – дважды нажал на спусковой крючок пистолета Лосев, освещая помещение дополнительно. Однако воины барона отчего-то замерли и даже стали падать на спину отброшенные выстрелами с пяти метров, почти в упор. Надеясь на эту заминку, капитан спешил сменить позицию, высматривая удобную цель. Факелы нападавших воинов как-то сразу упали, и в комнате снова стало темно. Повторив парный выстрел, Сергей снова переместился в сторону, контролируя возможные действия противника, и прислушался. Со стен замка кричали стрелки, ободряя друг друга, там уже загорались факелы. Стрельба среди ночи была одним из условных знаков нападения врага. Из проёма в подземный ход, загромождённого стонущими ранеными и убитыми воинами, раздался оглушительный рёв отчаянности и в комнату стали запрыгивать воины с факелами в руках.
Они смотрели в то место, откуда дважды стрелял Лосев, потому тот не спешил, выбирая цели. Когда под выстрел подставился четвёртый нормандец, спрыгнувший в комнату, два выстрела уложили ещё двух нападавших. Сыщик подшагнул в сторону и последним патроном в глубь хода, где скопились больше десятка воинов, не успевая протиснуться сквозь узкий проход. Этот выстрел оказался решающим, выжившие после выстрелов воины оставили мысли о нападении и бежали обратно, грохоча сапогами по каменным лестницам. Сыщик перезарядил обойму и выглянул в окно, оценивая ситуацию на стенах, там стрелки разожгли факелы и напряжённо высматривали врагов. Однако ни стрельбы, ни шума приближающегося войска не было слышно.
– Лекса, возьми управляющего и трёх рабочих, бегом ко мне наверх, – позвал капитан из окна самого шустрого стрелка, лучшего
