– Насколько я знаю, не так давно вам, Майла, исполнился двадцать один год, – определившись с отправной точкой беседы, начал Вейдмар.
– Да, вы правы, – подтвердила девушка и попросила: – Называйте меня, пожалуйста, Джеммой.
– Какое значение имеет ее возраст? – напрягся Аттамс.
– Вы, Джемма, – игнорируя его, продолжил градоправитель, – безусловно, знаете, что именно в этом возрасте максимально раскрывается магический дар.
– Это всем известно, – пожала плечами ведьмочка.
– В семье моего друга есть артефакт, который реагирует как раз на это событие…
– К чему вы ведете? – перебил Этьен дьера Эсми.
– Терпение, молодой человек, – укоризненно взглянул на него тот. – Я все вам непременно расскажу, но… постепенно. Шесть лет назад внезапно дала росток одна из ветвей семейного древа Мортов. – Он снова посмотрел на девушку. – Долгие годы она считалась такой же засохшей, как и прочие. Но боги сотворили чудо, поведав главе рода, что его внучка жива. А в день вашего совершеннолетия, Джемма, появился и бутон, символизирующий раскрытие лилового дара юной наследницы. Разыскать вас и ввести в курс дела было поручено именно мне. И поверьте, все эти годы я отнюдь не бездействовал.
– Но откуда такая уверенность, что Майл… Джемма именно та, кто вам нужен? – возразил дьер оружейник, привычно сбившись на имени невесты. Судя по его реакции, делить свое зеленоглазое солнышко он не хотел ни с кем, особенно с внезапно появившимися на горизонте родственниками. – В один с ней день родились многие девушки. Что общего у моей невесты с родом Морт? У Джеммы нет родни, не считая племянниц! – упрямо заявил он, раздраженно тряхнув волосами.
«Мальчишка! – мысленно усмехнулся Вейдмар. – Влюбленный и потому глупый, иначе бы не отказывался от привалившего наследства будущей супруги».
Вслух же он сказал:
– Безусловно, совпадение возраста было бы недостаточным основанием для определения родства. И даже направленность дара, а все Морты являются сильными лиловыми магами, ни о чем не говорит, но есть еще это. – Эсми вытащил из ящика стола небольшой портрет, заключенный в овальную раму, и подвинул его к гостям. – И это. – Слева от миниатюры легла пластина с нарисованной веткой с лиловым цветком, который стал еще ярче, очутившись рядом с ведьмочкой. – Он наливается цветом в вашем присутствии, Джемма, что является несомненным свидетельством принадлежности мага к древнему и, должен отметить, весьма богатому роду Морт.
Девушка одарила артефакт мимолетным взглядом – благосостояние и знатность ее, казалось, не заинтересовали вовсе. Она жадно впилась взглядом в изображенную на портрете чету – сходство между ней и зеленоглазым мужчиной оказалось слишком заметным, чтобы списывать его на случайность, а у приветливо улыбавшейся женщины были точно такие же брови, как у Джеммы. На то она и дочь своих родителей, чтобы на них походить. Родителей… звучит-то как!
– Расскажете о них? – спросила ведьма, подняв на градоправителя заинтересованно заблестевшие глаза.
Дьер Аттамс, поджав губы, принялся разглядывать пластину с цветком, который бледнел, когда его отодвигали от той, в чью честь он распустился, и становился насыщенно-лиловым, стоило поднести артефакт к ведьмочке.
– И что ты хочешь знать? – пряча за грустной улыбкой давнюю боль, спросил Вейдмар.
– Все! Кто они, где? Они меня… нас с сестрой искали? А может, у них есть еще дети? Кларисса говорила, что они нас бросили, но, если им не было известно о том, что мы живы, тогда, может быть…
– Джемма, – мягко перебил ее собеседник, – прости, девочка, но твои родители давно уже за пологом Саймы.
Девушка сникла: плечи ссутулились, уголки губ опустились, и за густой завесой ресниц мелькнули невыплаканные слезы.
– Однако твой дедушка жив и ждет не дождется, когда вы с ним наконец познакомитесь, – приободрил ее градоправитель.
– Это замечательно! – Ведьмочка выдавила улыбку, которая вопреки ее желанию получилась печальной. – Но мне бы хотелось для начала услышать рассказ о маме и папе… если вы, конечно, что-то про них знаете.
Сестра всячески уклонялась от разговоров о родителях, а если и говорила о них, то выставляла не в лучшем свете: отдали в приют, исчезли… беседы об этом были под запретом, и доверявшая Клариссе ведьмочка привыкла не затрагивать болезненную тему. Сейчас же Джемме хотелось узнать как можно больше о матери и отце, которые их любили и вовсе не бросали.
– Знаю. – Дьер Эсми откинулся на спинку кресла, внимательно изучая визитеров. – Более того, я был и являюсь лучшим другом твоего отца и… твоим опекуном. Пусть уже и бывшим.
– Еще один! – вырвалось у обычно сдержанного оружейника, и, больше не таясь, градоправитель расхохотался в голос.
– Спокойно, Этьен, – проговорил он, отсмеявшись. – Никто на твою невесту не покушается. Разве что она сама передумает
