– Оказалась бы ты в моем положении, тоже злой бы стала, – проворчала ведьмочка, растеряв весь свой воинственный запал. – Олли, пойми! Дьер Дорэ дал мне кров и работу, прикрыл мою выходку с похоронами… Я не могу подвести его, когда он нуждается во мне. К тому же здесь отличное место, чтобы практиковаться в лиловой магии, и мне совсем не хочется его потерять. Пожалуйста, не сообщай Аттамсу, что нашла меня, – глядя в глаза собеседнице, попросила Джемма. – Хотя бы до тех пор, как все устаканится в ПБ.
– Три торта! – немного подумав, заявила обнаглевшая сластена. – Ни к чему Ену такая дурища! Вот воспитаю тебя немного, мозги на место поставлю, тогда и предъявлю пред светлые очи дьера оружейника. – Вскочив со стула, она положила в рот еще одну ложку клубничного варенья и, водрузив на стол банку с его остатками, покинула кухню. – Жди! Пеки! И не тронь мое варенье! Скоро вернусь! – Последняя фраза этой деятельной особы долетела до слуха Джеммы откуда-то с лестницы.
Постояв еще немного, будто ожидая, что рыжий вихрь с именем Олли-о передумает и вернется за лакомством, Джемма устало опустилась на стул. Общение с осой ее совсем вымотало. Страх, растерянность, злость, решительность, любопытство, раздражение – череда эмоций была слишком насыщенной, слишком яркой и стремительной.
Теперь вот еще и десерт печь. А из чего? Имеющийся набор продуктов подобных изысков не предполагал. Да и прежняя проблема так и не была решена. Где взять денег на оформление заказанных похорон? Дьера Сомс категорически отказалась одолжить ведьме хоть сколько-нибудь, а больше ведь и не у кого. Неужели из попыток ведьмочки справиться с делами ПБ ничего не выйдет?
Рука невольно легла на спрятанное в кармане ожерелье. Ради конфет и чулок Джемма точно не стала бы с ним расставаться, но в нынешней ситуации выбора нет. Может быть, сыщица согласится взять украшение в качестве оплаты ее услуг? От одного только предположения стало тоскливо. От желания разреветься удержала лишь мысль о том, что не пойдет серебро к золотистой коже осы и ее рыжим волосам. Занятая мрачными думами, девушка не заметила, как в углу кухни начал постепенно уплотняться воздух, образуя небольшую, испускающую слабый свет воронку. Сияние нарастало, пока не превратилось в высокую фигуру в длинном плаще и белых латах. Взвесив в руке огромный меч, будто он был не опасным оружием, а муляжом или детской игрушкой, жнец еще с минуту полюбовался затылком погруженной в размышления ведьмы, после чего радостно изрек, увидев на столе на четверть полную банку:
– О, варенье! А чайку нальешь, моя сладкая?
– Говорю же тебе, не могу я! – возмущался жнец, делая очередной шаг назад и с опаской посматривая на подбоченившуюся ведьмочку, бросающую на него грозные взгляды.
– Что значит «не могу»? Ты ему друг или кто? – наступала Джемма. – Как за помощью к Эдгарду являться – так это пожалуйста, а как самому хоть палец о палец ударить – так сразу «не могу»!
– Сладкая моя, клубничная… – начал парень, подумывая вынуть клинок из ножен на спине.
Не для того чтобы пускать его в дело, конечно… да и не вышло бы это с мечом жнеца, а затем, чтобы хоть немного отрезвить слегка спятившую девчонку видом грозного оружия. Ситуация, в которой она оказалась, не повергла ведьму в уныние, а, наоборот, подстегнула к решительным действиям. И ладно бы девчонка сама действовала, так она же упорно пыталась привлечь к этому процессу и его – жнеца смерти! Докатился.
– Я не сладкая! – возмутилась Джемма.
– Очень даже сладкая. – Белые губы Эла сложились в плутоватую улыбку.
– А почему клубничная? – чуть нахмурившись, уточнила собеседница.
– Так фея же, – развел руками он.
– Я ведьма! – Она умудрилась зашипеть, несмотря на то что в словах, сказанных ею, не было ни одной шипящей буквы.
– Это для всех ты ведьма, а для меня самая настоящая фея. Клубничная, малиновая… сладкая. Джемма, – произнес он, смакуя ее имя, словно сочные ягоды. – Фея моего сердца.
– Ладно, можешь называть меня этой мифической коротышкой со стрекозиными крылышками, да простит нас Марна! Но ради всего триумвирата, помоги! – состроив жалобную мордашку и умоляюще сложив руки, попросила девушка.
Смена тактики ничуть не обрадовала Элроя. То агрессивно настроенная ведьма, то готовая расплакаться страдалица… и что ему с ними всеми делать?! Зашел к старому другу на чай, называется. Эх! Нет чтобы опасалась его девчонка, как вчера. Стороной обходила, вареньем кормила… А тут схватила банку, спрятала в шкаф и… началась вербовка жнеца на службу на благо несчастного похоронного бюро и его арестованного владельца. А то, что Эл уже лет тридцать как завербован куда более могущественной организацией, это не считается, да?
