организовать остальные похороны. – На ходу рассказывая план действий, Джемма потащила Эла в коридор.
– Куда?! – прихватив в последний момент свой слегка поцарапанный меч, взвыл блондин.
– Учиться шить, забивать гвозди и мастерить цветочки из шелка! – сообщила девушка, крепко держа его за рукав, так как до холодной кожи дотрагиваться было не очень приятно.
Дзынь-тук, дзынь-тук! – разносилось по рабочему залу, перемежаясь с шорохом ткани.
– Вомафки пофай!
– Чего?
– Ромашки, говорю! – выплюнув зажатые в зубах гвозди, огрызнулась девушка и, многозначительно махнув молотком в нужную сторону, сказала: – Вон лежит коробка.
С гвоздострелом у нее отношения не сложились. Зато с ним поладил Элрой, довольно быстро (и относительно качественно) натянув кремовый шелк поверх черного атласа на крышку одного из гробов. Заслужил свое варенье, сладкоежка!
От разговора обоих отвлекла нестерпимо яркая вспышка, озарившая угол рабочего зала. Свет померк, привидение осталось. На этот раз взору ведьмочки предстала такая же белая, как Эл, девочка лет десяти-одиннадцати на вид, только глаза ее были ярко- синие, а не лазурно-голубые, как у парня.
«Еще один жнец», – подумала Джемма, прижав к груди молоток.
– Что здесь происходит? – спросила гостья, окидывая ошалелым взглядом Элроя, с банкой клубничного варенья восседающего на подоконнике, и Джемму, ползающую на коленках вокруг раскрытого гроба, стоящего прямо на полу. На шее ведьмы красовались похоронный венок и несколько странных лент с обожженными краями, а в руках был крепко зажат небольшой молоток.
– И тебе привет, Дис, – тяжело вздохнул блондин, пряча лакомство за занавеску.
– А ты, как я погляжу, не скучаешь без работы. – Проводив взглядом варенье, белоснежная гостья повернулась к помощнице гробовщика и насмешливо продолжила: – Хорошо смотришься среди похоронного барахла, детка. Зря в жрицы не пошла. Могла бы шикарную карьеру сделать.
– Нет уж, спасибо! – ответила Джемма, продолжая сидеть у гроба и смотреть на мерцающую пигалицу, которая только что назвала ее… как? Деткой?! Однако!
– Заметь, Эл, – снова обратив взор на жнеца, девочка склонила голову к плечу и поправила челку, – я даже не спрашиваю, что ты здесь делаешь.
– А я даже боюсь интересоваться, чего мне это будет стоить! – На лице парня появилась кислая мина.
Дис улыбнулась. Широкая улыбка, как ни удивительно, сделала ее по-настоящему страшной. Губы совсем побелели, странным образом ввалились щеки и глазницы. Хорошенькое личико с курносым носиком и красивыми в своей идеальности очами превратилось в обтянутый белым пергаментом череп, скалящий зубы в мерзком оскале. Джемма невольно отшатнулась, плюхнувшись на пол, и схватилась рукой за горло, будто ей вдруг стало нечем дышать.
– Дис, прекращай ее пугать! – воскликнул Элрой.
– Вот еще! Между прочим, смерти положено бояться! Это, знаешь ли, жизнь продлевает, – возмутилась «девочка», возвращая свой обычный облик. – А ты тут развел панибратские отношения с клиентом!
– К-как это… с клиентом? – полузадушенно просипела ведьма и с ужасом покосилась на траурный венок на своей груди. Вот же, как в тему-то все!
– А так! – прошла… хотя эта крошка скорее проплыла по залу до окна, едва касаясь пола подошвами белых тапочек. – Или ты думала, что будешь жить вечно? – усмехнулась она, встав рядом с блондином. – Другое лицо и имя не помогут спрятаться от Саймы, когда придет твой черед, – невежливо указав на девушку пальцем и зловеще понизив голос, проговорила Дис, а потом добавила более спокойно, если не сказать печально: – Никто не уходит от смерти дважды, ведьма!
– Дважды? – едва шевеля губами, переспросила Джемма.
– Что не понятно? – холодно посмотрела на нее призрачная гостья. – Ты помечена смертью в детстве. Это означает, что уже умирала. Ненадолго: всего на несколько секунд твое сердце останавливалось, а душа покидала тело. Потом вернулась обратно, так как рано тебе было еще за полог Саймы. Эл не сказал?
– Сказал, – ответил за нее жнец. – Ну… почти. И кстати, насчет того, что никто не уходит от смерти. Я знаю как минимум один пример обратного!
– На твоем месте я бы этот пример не упоминала, – ухмыльнулась девочка. – У тебя осталось не так много времени, как тебе кажется. Уже по меркам мира живых прошла неделя, еще три – и… ты сам знаешь, что тебя ждет. Самонадеянность не одного дурня
