скованность в движениях.
– Вы там не один? Сколько с вами спутников?
– Не могу сказать. Я знаю, что они есть, но я их почти не вижу.
– Как минимум двое, – подала голос Давина. – Внутреннюю дверь шлюза вскрывали два человека.
– Вы видели там лаборатории, приборы?
– Э… Нет, по-моему.
– Тогда почему вы решили, что станция именно исследовательская?
Райан с Давиной переглянулись.
– Честно говоря, не знаю. Просто… у меня и мысли не возникло, что она какая-то иная.
– По-моему, одна лаборатория там всё-таки была, – неуверенно сказала Давина. – Но в ней почти ничего не осталось.
– Ладно, пока оставим это. Поверхность планеты вы видите?
– Почти нет, – Райан качнул головой. – Вначале я стою у самого входа, потом сразу вхожу, а окон внутри мало. Но из того, что я помню, можно сказать, что поверхность ничем не примечательна. Атмосферы нет. Льда тоже нет, вокруг один камень. Кажется, станция стоит в скалах.
– Звезду, вокруг которой вращается планета, видно?
Райан с Давиной переглянулись ещё раз.
– Это-то и есть самое странное, – сказал Райан. – Я знаю, что её должно быть видно. И в то же время её словно бы и нет.
– В смысле?
– В смысле – она не даёт никакого света. У входа на станцию горит прожектор, внутри свет искусственный.
– Звезда словно бы невидима, хотя точно знаешь, что она есть, – Давина поёжилась. – Жуткое ощущение.
– Да, это пугает, – согласился Райан. – Вообще, пугающее место, хотя, казалось бы, ничего такого страшного нету.
Полковник пытал их ещё больше часа. Особенно его интересовали имя и дата из записной книжки, но, увы, как Райан ни силился, вспомнить их так и не смог. Давина тоже, хотя теперь с её помощью, Танни смог восстановить своё сновидение значительно лучше, чем сразу после пробуждения. Иногда они расходились в каких-то мелочах, но в том, что сон им приснился практически идентичный, сомнений не возникало.
– Фу-ух, – сказал Райан, когда наконец Пикардо выдохся и они с Давиной оказались в коридоре. Телепатка усмехнулась.
– Вас ещё наверняка не единожды будут допрашивать, так что готовьтесь. Меня, впрочем, тоже.
– Госпожа капитан, можно задать вам вопрос?
– Знаете, Райан, – немного неуверенно сказала Давина. – Вам вовсе необязательно каждый раз обращаться ко мне так официально. И можете звать меня по имени… в частных беседах.
– Хорошо… Давина, – Райан улыбнулся ей. – Так можно у вас спросить?
– О чём?
– Почему вы пошли с этим сном к начальнику училища? Я понимаю, вы, в отличие от меня, сразу догадались, что сон реален. Но чем он так заинтересовал и вас, и полковника?
– А вы сами не догадываетесь? – женщина хмыкнула. – Вы появляетесь, можно сказать, ниоткуда, из Альянса – и вдруг оказываетесь сильным псиоником, причём псиоником обученным, о чём никто, включая вас – ни сном, ни духом. Вы полагали, что вами никто не заинтересуется?
– Нет, разумеется. Но до сих пор я не замечал к своей персоне никакого повышенного внимания. И вот теперь вдруг, из-за всего лишь одного воспоминания, смысла которого я к тому же не понимаю…
– Как бы там ни было, это пока ваше единственное воспоминание, представляющее интерес, – перебила его Давина. – Раньше расспрашивать вас не было никакого смысла, коль скоро вы всё равно ничего не помните. Извините, мне пора идти.
– Наша договорённость всё ещё в силе?
– Какая договорённость? А, да, конечно. Давайте встретимся… ну, часа в два.
– Отлично.
«И всё-таки что-то она темнит», – думал Райан, провожая взглядом торопливо уходящую телепатку. Ну да, никто пока не смог вытянуть из его головы ничего сверх того, что он может вспомнить сам.
Но если бы им действительно заинтересовались спецслужбы, а по логике вещей они не могли им не заинтересоваться, они просто обязаны были попытаться ещё раз. Возможно, с применением жёстких методов. Однако за весь тот год, что Райан провёл в училище, его никто так и не потревожил. Он жил как все прочие курсанты, и объяснений этому смог найти только два: или его
