одновременно выводя в голосферу выбранные им места.
Сашка задумался: что предпочесть? Скрытность? Защищённость? Близость к наиболее богатым астероидным полям? Возможность развернуть солнечные батареи и оранжереи? Впрочем, он не собирается жить здесь постоянно. Максимум – полгода, ну, год. Длительное пребывание в космосе вредно для организма разумного. Так что выберем это место. И спрятано достаточно хорошо, в глубине огромного стабильного астероидного поля, и богатые россыпи лантаноидов под боком, а до кристаллоидных полей совсем близко… Ввёл выбранные координаты в систему.
– Здесь.
– Принято, командир.
Корабли медленно тронулись, не слишком разгоняясь из-за довольно затруднённой навигации в системе. Хватало и гравитационных ям, и течений, и даже биполярных разломов. Пилоты-внутрисистемщики получат не один седой волос в свои шевелюры. Впрочем, всё компенсируется богатством системы. Так что потерпим. Тем более что много летать не придётся. Основную часть работы будут делать сервис-киберы. А разумные станут готовиться к возвращению.
Александр уже в который раз вознёс хвалу богам – восстановленная, и чего уж там таить, слегка, больше не получилось, махина была удивительно послушна малейшим движениям джойстиков. Полное слияние пилота и корабля в имперском флоте не применялось. Пусть по сравнению с демократическими судами русские выглядели слегка неповоротливыми, зато их пилоты могли жить полноценной, нормальной жизнью. Им не вживлялись дополнительные модули и нейросети, превращающие разумных в узкоспециализированных киберов, не умеющих ничего, кроме управления своим кораблём. Саури, кстати, тоже всячески избегали вживления в свои организмы любых инородных включений, даже биомеханических протезов взамен утерянных конечностей. Оттого и калеки, попадавшиеся на глаза людям в их городах, выглядели… дико, что ли… Зато русские корабли были куда мощнее любых других рас.
Сейчас же под руками Кузнецова послушно маневрировал дредноут аборигенов. Пусть и улучшенный, но всё равно неуклюжий и тихоходный, поэтому Александру приходилось нелегко. Краем обшлага смахнул выступивший пот. Где же эта, Тьма её побери, поляна в астероидном поле?! Очередной громадный булыжник, уродливый, словно изъеденный невероятных размеров червями, и… Вот оно! Раскинувшееся почти на десяток километров чистое пространство в сплошном киселе астероидов! Шумно, с облегчением, выдохнул, но тут же вновь напрягся: как там дела у других кораблей? Если ему с дредноутом пришлось нелегко, то что говорить о неуклюжем пузатом транспортном корабле?! К его облегчению, пилот справился. Очень медленно, как-то крадучись, из-за запирающего чистое пространство камня показалась приплюснутая морда «Вао». Попыхивая тормозными дюзами, почти шагом, подполз к борту дредноута, замер, выпуская одновременно стопорные манипуляторы. Дрогнул корпус, когда с неслышимым в вакууме, но образно представленным практически физически лязгом сомкнулись захваты замков. Заурчали могучие гидроцилиндры, притягивая корпуса кораблей вплотную друг к другу. Неощутимо плавно выдвинулась переходная галерея, соединяя два корабля в единое целое. Сашка просто ощущал, как насосы начали нагнетать воздух внутрь шлюзов, как застывала опрыскиваемая специальным пластиком прозрачная галерея, получая дополнительную броню. Подобное применялось редко, но, когда корабли превращали в мобильную временную базу, по технике безопасности полагалось усиливать тонкий прозрачный пластик переходных путей дополнительной бронёй, защищавшей не только от булыжников или случайных повреждений, но и солнечной радиации. Снова толчок. Это швартовался носитель, в скором будущем – шахтёрская матка. Истребители на его борту превратятся в добывающие корабли.
– Командир, первая фаза выполнена полностью, замечаний нет. Повреждений нет. Конструкция мобильной базы стабильна и сориентирована в гравитационном поле астероидной реки.
– Принято.
Наконец разжал руки, снимая их с облитых мягким пластиком рычагов. Вытер вновь выступивший пот.
– Громкую связь включить.
– Исполнено, командир.
– Внимание членам клана! Мы прибыли на временную точку, где осуществим сбор необходимых нам ресурсов и развёртывание заводов. Но это – завтра. Сегодня объявляю всем выходной.
Глава 13
Чем больше Антанариэль узнавала чужака, тем больше поражалась ему. Неимоверное упорство, поразительная жажда знаний, воля – вот как она могла бы охарактеризовать человека. Давно ушло в прошлое презрение к круглоухому, сменившись вначале скукой, потом любопытством, а затем и интересом. Этот пришелец был… Увы, сравнение с её знакомыми соплеменниками было явно не в их пользу. Поначалу, после выхода из медкапсулы, девушка ожидала чего угодно – пыток, издевательств, публичной казни. Как ни странно, ничего из ожиданий не сбылось. Совсем ничего. Разве что клетка… Но в ней она только спала. Остальное
