почувствовал тошнотворный запах крови и хруст вспарываемой плоти.
Прерывая видение, я резко оторвал руку от надписи и с трудом удержался, чтобы не сесть на каменные ступени. Казалось, видение высосало из меня все силы и уже стало подбираться к разуму. Сразу расхотелось идти внутрь. Вот расхотелось – и все… Появилось такое ощущение, что кто-то выталкивает меня на поверхность. Мягко, но настойчиво.
– Ну нет!.. – Пересиливая себя, я сделал несколько шагов, а потом, как будто прорвав невидимую завесу, сбежал вниз.
Коридор окончился идеально круглой комнатой со сводчатым потолком. Посередине стоял прямоугольный каменный стол с мощной толстой столешницей, испещренной в центре неглубокими сколами и рытвинами. Я присмотрелся и увидел, что от центра стола к его углам идут желобки, оканчивающиеся небольшими сливами, а сколы в центре больше всего похожи… на следы от ударов клинка. Жертвенник… и очень старый, впрочем, как и все здесь.
– Сколько же на тебе принесли в жертву людей? – Я хотел прикоснуться к столу, но вовремя удержался. Повторять видение не хотелось.
В надежде найти ту загадочную вещь, которую я должен забрать из каирна, прошелся по комнате – и ничего не нашел. Вообще ничего, кроме старого жертвенного стола и толстого слоя пыли с паутиной. Стол, при всем своем желании, я точно унести не смогу, а мусор как бы и не нужен. Значит…
Подошел к черной металлической двухстворчатой двери, украшенной грубыми узорами. Как ни странно, она легко поддалась, я сделал пару шагов вперед и вздрогнул от глухого стука за спиной. Оборачиваться не стал: и так ясно – дороги назад у меня теперь нет. Во всяком случае, пока нет.
Светлячок сорвался с места и взлетел вверх, осветив большой круглый зал…
По его периметру стояли такие же идолы, что и перед входом, только здесь они простирали над залом свои руки, соединенные каким-то странным колесом. В стенах неизвестные строители расположили много ниш, больших и маленьких, из которых торчали… ссохшиеся ступни в обрывках бурых покровов.
Вокруг возвышения посередине зала стояли составленные кольцами столы с множеством разной посуды. Создавалось такое впечатление, что когда-то, очень давно, здесь неожиданно прервался пир, а сами гости исчезли. Даже еда сохранилась в своем первозданном состоянии. Вот запеченные целиком бараны, вот окорока, большие круги сыра – все кажется свежим, только покрыто паутиной и пылью.
А в самом центре… В самом центре расположился большой каменный трон. Спинкой ко мне.
– Очень интересно. Только не надо мне говорить, что на нем кто-то сидит… – Я на всякий случай взял на изготовку рогатину и, стараясь не отрывать взгляд от возвышения, стал обходить зал.
Десяток шагов – и стал виден краешек стола перед троном…
Еще немного – и показались подлокотники трона, украшенные мордами непонятных рогатых животных…
Еще пара метров – и…
И внезапно погас светлячок…
Все мгновенно погрузилось в кромешную, в буквальном смысле могильную темноту. Я на мгновение замер, а потом, перехватив рогатину, передвинул суму на живот. Рука нащупала склянку, как вдруг из центра зала донеслось скрежетание. Зловещее такое скрежетание, очень похожее на…
Светляк взлетел над залом, я сделал несколько быстрых шагов…
– Старшие Сестры!!! – невольно воскликнул я… Перед троном стоял закованный в доспех человек с длинным мечом в руках…
Глава 5
«Кикимора вид имеет вельми мерзкий и нездравый, образом всегда женский, облаченный в ряднину из тины и водорослей. Обиталище оной – в глухих топях болотных, всегда подали от людства, однако ж встречаются сии монструмы и поблизости от жилищ людских. Станом кикиморы тонки, руками и пальцами вельми длинны, чем отличны от шишиг и мокриц. Подтверждаю свидетельства обладания оными некой природной силой наводить весьма сильный морок, но отрицаю наделение кикимор способностью к человеческой речи. Мнение о наличии у оной жабер, подобных рыбьим, також отрицаю, ибо кикиморы никакого сходства с навами и мокрицами не имеют».
