«…каждый посеченный язычник обращался и, алкая людской плоти, устремлял свои мерзкие когти и клыки супротив воинства нашего. Досточтимые исследователи по прошествии лет не сошлись мнениями об источниках сего проклятия, ибо всем известно, что к моменту проявления оного языческие малефики и ересиархи, сопровождавшие орду хашиитов, все до единого пали, раздавленные засадным полком. А богомерзкому Ыргу, верховному шаману капища ложного идола Мырга, срубил голову лично Олг Свирепый, и оная голова доселе висит прибитой в тронном зале Весиграда. Однако ж прения исследователей ложны по форме, а також вельми еретичны, ибо в своей энциклике его высокосвятейшество архипрелат Белого Синода Донат Страстотерпец совершенно ясно указывает, что причиной и источником обращения были мерзкие заклятия черных чародеев Лиги Чертога Ночи, входящих в объединенный отряд Капитула. И подтверждением сего является слабая восприимчивость нежити к заклятиям чародеев белых Лиг, а також предложение черных низвергнуть проклятие своими способами, ибо всем известно, что наложивший заклятие сам же его с легкостью снимет. Хочу напомнить, что в оной энциклике его высокосвятейшество полностью снимает вину с Великого князя Лепеля за данное им разрешение применить черные чары, ибо руководствовался оный Лепель благими намерениями и не мог ведать злого умысла черных…»
Я налил себе вина из первой попавшейся бутылки и махом осушил бокал. Вот это попали так попали. Это же надо было умудриться телепортироваться прямо в… Как там девчонка сказала: дом услады «Похотливый вепрь»? А если точнее, в самый шикарный и дорогой бордель славного портового города Добренца, сиречь Доброграда. И надо сказать, удачно попали. В смысле что нас не выгнали, даже выделили комнату. Тот самый старикан, который в панталонах, приказал.
А плевать, хоть на помойку; главное, выжили. Но… но потеряли Пету. А вот это как раз совсем плохо. Клятву, кикимора ее побери, с меня никто не снимал. Придется искать, хотя я даже представить не могу, где и как.
Услышав плач, я развернулся и подошел к кровати. На ней, свернувшись комочком, лежала Франка, тихонечко, совсем по- щенячьи всхлипывая. Мне вдруг стало ее очень жалко. Так жалко, что даже помотал головой, удивляясь непонятному чувству. Надо же, прорвало.
– Перестань. – Я прилег рядом с женщиной и осторожно прижал к себе. – Обещаю тебе, найду Пету. Все не так плохо, как кажется.
– Правда? – Франка доверчиво прижалась ко мне. – Правда, обещаешь?..
– Ага. Ну что такое, совсем глаза на мокром месте. Говорю же, убивать ее никто не собирается, а если так, найдем способ ее вернуть.
– Я слабая, всего боюсь… – Женщина уткнулась носом куда-то мне под мышку.
– Рассказывай… Вон как карл разделала!..
– Из страха. А ты тоже… Такое заклятие в принципе не блокируется. Его только можно увести в сторону, да и то не каждый сможет.
– Даже не знаю… Само по себе получилось. А как ты умудрилась прихватить шкатулку и мою сумку?
– Тоже не знаю, – хихикнула Франка. – Жалко было терять, вот и подцепила заклятием подсознательно. А твой мешок за компанию прицепился.
– Понятно, ты вот лучше мне скажи: Франтя или Франка?
– Дурак! – возмущенно пискнула хафлингесса и легонечко стукнула меня кулачком. – Какая Франтя?
– А почему…
– Это долгая история… – Франка опять всхлипнула.
– Так нас никто не гонит. Говори, а то буду называть тебя…
– Только попробуй!.. Ладно, расскажу. Ты, наверное, знаешь, что у нас, подгорников, очень закрытое общество. И строго кастовое. Шансов подняться в социальном статусе и за всю жизнь может не представиться. Так вот, моя семья – из самых низов. Нет, не бедные, по меркам людей – даже богатые. Но влияния у нас там совершенно никакого нет.
– А зачем? Зачем влияние? Живите и радуйтесь жизни.
– Ты не понимаешь… – вздохнула Франка. – Я всю жизнь хотела… хотела большего… Но не важно. Нас две сестры, мальчиков боги родителям не дали. Единственный способ подняться для дев – выгодно выйти замуж. Но тут тоже не все так просто. За этим следят жрецы Древа жизни, подбирая варианты по одним им ведомым свидетельствам. Дуле, старшей сестричке моей, не повезло:
