Существовали еще разные мелочи, вроде каплевидного передка фонаря, малость искажавшего обзор, или длинноватой ручки управления, но все это были именно что пустяки, легкое неудобство.
Вернемся – исправим. Если вернемся…
«Да куда мы денемся…» – усмехнулся «Колорад».
Линию фронта пересекли, забравшись на высоту больше семи тысяч метров и пользуясь кислородными масками.
Несколько минут летели в густой, как в парилке, измороси.
Пробили облака. Далеко-далеко виднелась розовая полоска восхода.
Неожиданно внизу, в разрыве туч, завиднелись редкие, желтые и белые, слегка размытые огоньки.
– Володя! Где мы?
– Сафоново! Слева под нами.
– Как время? Укладываемся?
– Вполне!
Неожиданно над землей рассекли черноту красные ракеты, замигал прожектор.
– Командир! Нас что, обнаружили?
– Здесь аэродром, Володя.
– Немецкий?
– Нет, турецкий! – фыркнул в эфире «Кот».
– Фрицы сигналят: вам дозволяется посадка.
– За своих приняли!
Миновали Сафоново, и все покрыл густой сумрак.
Но небо на востоке уже разгоралось зарей, светлело, и вот развиднелось.
Алый кругляш солнца полез из-за горизонта, омахивая розовыми лучами небосвод, словно веником-опахалом выметая тьму – звезды тухли, как будто перегорали, и осыпались блестками.
Начинался день.
Погода – «миллион на миллион».
Быков охватил взглядом «этажерку».
Картинка!
Самолеты летели ровно, они словно висели в утренней синеве, недвижимо, а редкие облачка проплывали понизу, и земля мягко, едва заметно, катилась навстречу.
Понизу стелилась русская земля, оккупированная врагом.
Григорий сжал губы, еще раз глянув на строй истребителей.
«По-7» чем-то напоминал новейший «Фокке-Вульф-190» – тоже тупой нос, мягкие закругления киля и плоскостей.
Специалисту-авиатору сразу бросятся в глаза всякие разности, ну так что ж?
Секретная разработка. Да-с.
«Штаффельфюрер» Гельмут фон Штирлиц испытывает новую модель.
«Ja, ja…»
Истребитель гудел низко и сильно, одолевая 650 километров за час.
На высоте «По-7» можно было и посильнее разогнать, но Быков решил обойтись без форсажа.
Выигрыш в скорости будет не так уж и велик, а вот моторы могут и закапризничать. Перегрев, расход масла, то, се…
Рисковать нужно уметь.
Стало быть, умножать опасности – это не наш путь…
– Командир, – подал голос Орехов. – А говорить-то можно?
– По делу. Желательно, по-немецки.
– А я не умею!
– Учись. Чего хотел?
– Да я так, просто… Летишь над собственной страной, а сам скрываешься будто.
– Не будто, – вступил Микоян, – а скрываешься. Ничего, погоним скоро немчуру!
– Между прочим, – заговорил Котов, – мы в гости к Гитлеру летим! С подарочками!
– На аэродроме ни слова по-русски.
