И – все. Другого объяснения, судя по всему, ждать не стоило.
Отряд стремительно приближался к месту трагедии. Уже видна была достопамятная табличка «Строгинский бульвар», по которой разведчик, выбравшись из подземного тоннеля, опознал улицу, а Игорь все обдумывал сказанное Буртом.
– Так а кто-то вообще видел этот амулет? – наконец спросил дружинник.
– Морх видел, – раздраженно ответил стрелок: разговаривать с человеком ему явно хотелось не слишком.
– А другие? – не обращая внимания на недовольство собеседника, уточнил Игорь.
– Не помню, – подумав, признался Бурт. – Амулет был Морха. Морх его и видел. Я не помню. Шанкр, ты видел амулет?
– Не помню, – прохрипел нео, идущий по левую руку от стрелка.
– А как же тогда…
– Хомо. Хватит, – строго сказал Бурт. – Хомо лучше молчать.
С этими словами арбалетчик демонстративно отвернулся, давая понять, что беседа окончена.
Игорь задумчиво уставился на ряд зданий по левой стороне от дороги. В одном из них разведчик совсем недавно встретил умирающего Морха и нашел его меч, который спас его от участи быть съеденным и подарил несколько часов странной, но настоящей жизни. И вот теперь дружинник возвращался на место трагедии в компании собратьев покойного, дабы получить свободу в обмен на жутко ценную вещицу… которая, вполне возможно, на деле лишена каких-либо чудесных свойств. Вероятно, если бы не россказни брехуна Морха, все бы сочли хранимый вожаком предмет обычным куском металла. Но предводитель оказался чуть поумней, чем его собратья, и нарочно пустил слух, что этот так называемый амулет делает обладателя значительно сильней и ловчей…
Вся пикантность ситуации заключалась в том, что нео даже не знали, как этот чудесный предмет выглядит на самом деле. То есть, в принципе, Игорь мог оторвать от рубахи покойника одну из пуговиц и сказать, что, мол, это и есть амулет, за которым муты так рьяно охотились. И нео, вполне возможно, поверили бы ему – ведь Морху они все это время как-то верили, даже не помня, как выглядит его трофейный амулет. Однако играть в подобные игры без особой нужды дружинник не собирался. Все-таки муты слишком непредсказуемы; никогда не знаешь, что творится в их скудных умишках. Может быть, они учуют его страх и поймут, что он водит их за нос? В таком случае о свободе придется забыть. Да что там о свободе – едва Игорь станет бесполезен, нео тут же освежуют его и отправят на костер, чтобы прожарить до румяной корочки, а потом слопать.
«Эх, как бы мне оттянуть решающий момент?» – подумал дружинник, лихорадочно озираясь по сторонам.
– Где амулет, хомо? – спросил бугай, одарив пленника недовольным взглядом.
С другой стороны, не зря ж говорят: «Перед смертью не надышишься»? Если он станет юлить и отбрехиваться, нео тоже могут что-то заподозрить. И пусть в развитии они заметно отстали от кремлевских, делать самые простые выводы мутам вполне по силам.
– Не могу сказать точно, – тихо сказал Игорь, посмотрев на Таррка исподлобья. – Надо осмотреться, вспомнить.
– Что ты вспоминаешь? – возмутился Руф. – Где амулет? Говори, хомо!
– Я спешил, когда его прятал, поэтому не запомнил дом. Дайте осмотреться, и я отдам вам ваш амулет.
Руф в сердцах сплюнул себе под ноги, и дружинник в который уж раз поблагодарил судьбу за то, что она не сделала обжору предводителем стаи. Иначе остались бы от Игоря ножки да рожки, причем не было бы всех этих допросов и похождений из одного пункта в другой. Его бы просто съели сразу после того, как Бурт впервые наставил на него арбалет, и давно забыли, что вообще такой был.
Таррк же – совсем другое дело. Он так сильно хочет получить чудесный амулет, что готов идти на любые уступки.
– Разойдитесь, – нехотя сказал вожак своим. – Хомо надо осмотреться.
Если бы взгляд Руфа мог испепелять на месте, Таррк давно бы превратился в горстку пепла. Нео, бурча, расступились, и дружинник вышел вперед и уставился на здание перед ним.
Конечно же, он прекрасно помнил, где оставил Морха в прошлый раз. Забыть такое было попросту невозможно. Но нео об этом знать не следовало.
Он сделал два робких шага в направлении здания, а сзади уже зашуршало, зашумело. Игорь не видел, но догадывался, что дубины и арбалеты взлетели вверх, и указательные пальцы стрелков легли на спусковые крючки. Если он побежит, в его спину тут же вонзятся минимум три стрелы. Когда он упадет, кто-нибудь не в меру ретивый обязательно расплющит ему голову своей грозной дубиной.
– Я всего лишь осматриваюсь, – пояснил Игорь и продемонстрировал нео связанные веревкой запястья. – Видите? Все на месте. Я никуда не денусь…
– Не дури, хомо, – прорычал Таррк. – Отдай мне амулет, и я дам тебе свободу.
