Никола остановился у лестницы, задрал голову и вытянул руку с факелом к потолку. Некоторое время он стоял, не шевелясь, только рассматривал люк вверху – будто в глубине души надеялся, что Вадим внезапно передумает, отзовет его обратно и самолично полезет наружу…
Но нет, об этом не стоило и мечтать.
Никола оглянулся на своих, наткнутся на раздраженный взгляд маркитанта, вздохнул и сказал:
– Гаврила, забери факел мой и посвети снизу, а я полез.
Последний мечник молча выполнил просьбу соратника. Теперь он стоял внизу, держа в каждой руке по факелу, а второй, сунув пистолет за пояс, споро карабкался вверх по лестнице, угрожающе скрипящей и рискующей развалиться в любую секунду. Однако обошлось: добравшись до люка и едва не стукнувшись в крышку маковкой, Никола снова достал огнестрел и рукой, сжимающей оружие, попытался выдавить чугунный кругляк наружу. Вышло не сразу: лазом этим, по понятным причинам, пользовались нечасто… если вообще не впервой. Наконец, после минуты пыхтения и некоторого количества пролитого пота, крышка все же поддалась. В лицо Николе ударил свет, и он невольно вздрогнул и, сощурившись, отвернулся. Когда глаза немного привыкли к прямым лучам, телохранитель ухватился за край люка и выбрался наружу. Некоторое время ничего не происходило, а потом Никола наклонился к люку, едва не оставив заикой стоящего внизу соратника.
– Чисто! – буркнул он и снова скрылся из виду.
– Лезем, хозяин? – вопросительно посмотрел на маркитанта Гаврила.
– Лезем, конечно, – процедил Вадим. – Не здесь же стоять, пока очередной… котях не появился.
Он спрятал пистолет за пояс и побрел к лестнице. Гаврила уже поднимался наверх.
– Ты тут остаешься? – уже ухватившись за перекладину, Вадим оглянулся на стоящего посреди тоннеля дружинника.
– Нет. Конечно, нет, – встрепенувшись, сказал Игорь.
Он медленно подошел к лестнице, коснулся ржавого металла и поднял глаза вверх. Вадим был еще на полпути к выходу из тоннеля, а сверху уже тянулись к нему руки верных охранников.
«И откуда взялась такая преданность? – размышлял дружинник, карабкаясь по лестнице следом за маркитантом. – Наверное, они до сих пор думают, что все вернется на круги своя. Что надо всего лишь переждать, пока био уберутся восвояси…»
Игорь знал, что ждет дальше Николу и Гаврилу.
Но рассказывать им об этом не собирался.
– Порядок? – уже стоя едва ли не на верхней ступени, проорал дружинник.
– Чего орешь, дубина? – заглянув в люк сверху, огрызнулся Вадим.
– Уточняю, чего там, – пробормотал Игорь, разом поникнув.
Ему, конечно же, никто помогать не стал. Впрочем, разведчик и не надеялся. Стирая и без того истерзанную ткань рукавов об асфальт, он выбрался наружу и встал. После канализации даже мутировавшая и побитая войной верхняя Москва уже не казалась такой омерзительной.
Тут, по крайней мере, за каждым очередным вздохом не следовал рвотный позыв.
– Что дальше? – поинтересовался Никола.
Практически одновременно с его вопросом грянули два хлопка, и оба мечника, синхронно вздрогнув, упали к ногам опешившего Вадима.
Третья фаза началась раньше, чем ждал Игорь, но все равно вовремя.
Из ближайших развалин, перемахнув через подоконник, выскочил Громобой. Он шел так быстро, что достопамятный плащ развивался за его спиной, подобно некоему черному знамени. В каждой руке было по пистолю, что, впрочем, ничуть не удивило дружинника: по двойному хлопку было понятно, что на сей раз нейромант стреляет сразу из двух своих стволов.
– Ах ты мразь! – злобно вращая зрачками, в сердцах воскликнул маркитант.
Выхватив трофейный пистолет, он направил его на приближающегося бородача и нажал на спусковой крючок.
Никакой реакции.
Обильно потея, Вадим передернул затвор, попробовал опять – увы, с тем же эффектом. Волнение достигло предела; дрожащими руками маркитант выдернул магазин и с удивлением на него уставился.
В обойме не было ни одного патрона.
Суженные до щелочек глаза торгаша вперились в дружинника, стоящего чуть в сторонке.
– Ты… – змеей прошипел Вадим.
Он шагнул было к разведчику, однако тут между ними проскочила пуля. Она никого не задела, срикошетила от асфальта и ушла
