из всех, он все равно перепугался до смерти. Хотя, наверное, винить его в трусости не стоило: холодный панцирь био наверняка постоянно напоминал маркитанту о близости стального чудовища, люто ненавидящего все живое. Вероятно, пока Игорь упрямо атаковал Громобоя, сердце Вадима то уходило в пятки, то поднималось обратно – в зависимости от того, как близко к горлу нейроманта находился меч дружинника.
– Есть ли обходной путь, мразь? – вопросил Громобой, привлекая внимание пленника. – Что-то не нравится мне бродить по этому… проезду Неманского. Слишком мы хорошая мишень для тварей вроде той, которую только что съел Щелкун. – Он мотнул головой в сторону клацающего челюстями «Рекса».
– По-твоему, в московской Зоне есть безопасные тропы? – презрительно фыркнул Вадим.
Он по-прежнему был бел, как глаза сиама, поэтому получилось скорей нелепо, чем надменно. Впрочем, довольно сложно выглядеть самоуверенным и высокомерным, когда ты связан по рукам и ногам, а собеседники хмуро взирают на тебя, поглаживая рукояти пистолей или, на худой конец, мечей.
– Мы бы хотели идти по тому маршруту, которым ходил ты сам и твои люди, – сказал Громобой. – В конце концов, это в твоих интересах – чтобы с нами ничего не случилось. Сам ведь понимаешь, что сделает Щелкун, ежели меня не станет?
Маркитант, конечно же, понимал, можно было даже не спрашивать.
– В общем, давай, говори, пока очередная паскуда не выползла. – Громобой покосился в сторону развалин, возле который «Рекс» сцепился с хитрым аспидом. – Хватит с нас приключений, отприключались уже.
Вадим хмуро покосился в сторону Игоря, потом оглядел нейроманта с ног до головы и, вздохнув, сказал:
– Между двумя двенадцатиэтажками есть проход, ведущий во двор, к овальному полю, где что-то вроде пашни раньше было, так, да? Вот там, где поле это, там Мертвая Зона. Где именно ее границы, сказать сложно, но ориентироваться лучше по полю, только с запасом, не то, что сразу с поля вышел и давай рубить направо и налево. А как там пройдем, так уже, считай, и пришли, так, да?
При упоминании Мертвой Зоны Громобой заметно напрягся. Выслушав сбивчивый рассказ маркитанта, нейромант повернулся к Игорю и спросил:
– Что думаешь, паренек? Ты ведь в курсе, что такое Мертвая Зона?
– В курсе. Но сам не был. Только со слов Мастеров и дружинников знаю, – не стал лукавить Игорь.
– Ну вот не знаю, чему тебя учили в Кремле, но я в Мертвой Зоне был и знаю, что там не сильно-то и безопасно. Я б даже сказал «совсем не безопасно». Стоит там кому-то кровь пустить – каюк.
– Это я знаю, – вставил дружинник, кивая.
– А многие муты, к сожалению, не знают. Или не могут знать, поскольку несказанно тупы, – продолжил Громобой, глядя на северо-восток, туда, где должно было находиться помянутое Вадимом поле. – И прежде, чем Мертвая Зона высосет из них всю кровь, они запросто успеют прикончить несчастного путника, который старался тамошних правил не нарушать и за нож не хвататься. Так что… Я даже не знаю, какой из маршрутов безопасней. Что думаешь, паренек? Как пойдем?
Игорь снова оказался на перепутье.
С одной стороны был широченный проезд Неманского. Здесь, как верно заметил Громобой, пешие путники были отличной мишенью для любого мутанта, способного держать в руках арбалет (например, как дикарь Бурт) или манипулировать людьми на расстоянии, с помощью мысли. Не обязательно, конечно, что в каждом из придорожных домов скрывается вооруженный мут- одиночка или, тем более, целое племя ловкачей, но исключать подобную возможность было нельзя. Поэтому идти по сему маршруту Игорю хотелось не слишком.
С другой же стороны был короткий (уже немаловажно) путь, пролегающий через не очень-то приятную Мертвую Зону, где негласные законы этого заповедного места под страхом смерти запрещали любое кровопролитие. Кто знает, что встретится им там? Громобой, опять же, мудро рассудил: убийственное свойство Мертвой Зоны было одновременно благословением путнику и проклятьем. Разумные туда предпочтут не соваться, но много ли в нынешней Москве существ разумных? Стоит наткнуться на стаю сбрендивших от голода крысособак, и все их планы окажутся под угрозой.
«Широкий проезд и Мертвая Зона, Мертвая Зона и широкий проезд…»
Громобой терпеливо ждал, с ленцой поглядывая то в одну сторону, то в другую.
– Наверное, по проспекту все-таки безопасней, – наконец решился дружинник.
– Я знал, что ты примешь верное решение, – сказал нейромант.
Он вытащил из-за пояса пистоль, проверил магазин и передернул затвор, загнав патрон в патронник.
– Ты бы сказал так в любом случае, да? – усмехнувшись, спросил разведчик.
