комиссару скажет, что дело не по его части. Тот, наверное, даже порадуется. Или в постовые переведет – водить пьяниц из парка домой – все одно лучше, чем это. Он вышел из убогого грязного театра преступления и отправился домой.
Бостон наделал на ковер. Элерт по привычке сунул пса мордой в лужу – всем нужно уметь отвечать за свои поступки.
Через полчаса, когда он наконец вымылся и побрился, в дверь постучали.
На пороге стоял шофер дипломата, а из черного авто на улице выглядывал и сам хозяин.
– Вы хотели увидеть Центр? – поинтересовался бывший глубоководный, делая знак водителю. – Я покажу вам его. Но хочу сперва кое-что прояснить.
– Внимательно слушаю.
– Вы нездоровы, Натан Элерт. Только наверняка не подозреваете об этом.
– Почему же. Плохо сплю в последнее время, – пожал плечами тот, устраиваясь на сиденье рядом.
Машина тронулась.
– Вы не спите вовсе, – резко оборвал его Уотерхаус. – Вы превращаетесь, когда вздумается, в мерзкую тварь и летаете по городу в поисках добычи. Вы убиваете людей, а хуже всего то, что ваш мозг запомнил интерес к Арии и ко мне, так что даже после торпора вы хотите до нас добраться.
– Вы еще и сумасшедший, – осенило детектива. Он достал сигарету и прикурил ее.
Водитель покосился в зеркало и приоткрыл окно.
– Мы разрабатываем Препарат, способный остановить болезнь, которой вы страдаете, на ранних стадиях, но тут очень важно не упустить время. Увы, время упущено, – продолжал меж тем Уотерхаус. – Эксперт из участка едва выжил, став свидетелем вашей трансформации; впрочем, еще непонятно, выживет ли. Возраст дает о себе знать.
Элерт мотнул головой, он перестал понимать, что происходит.
Центр высился впереди, и маяком на верхушке суперсовременного здания сияла буква У.
– Уотерхаус, – догадался Элерт, указав на знак сигаретой.
– Верно, – кивнул собеседник.
Машина остановилась на бетонной площадке перед зданием, и двое прибывших под конвоем здоровенных охранников проследовали на верхний этаж. В руках охраны были полицейские револьверы, и шутить парни не собирались. Наверху, под самой крышей, не водилось хитрых лабораторий. Не было некроборгов, мутантов, Древних. Там лишь пустовало треугольное помещение, центр которого забрали, как клеткой, металлической решеткой.
– Вы обещали мне Центр, а показываете лишь город через сетку, – горько усмехнулся Элерт.
Четэм достал из кармана флягу, глотнул сам и протянул копу.
– Зачем вам тратить время, Натан? Как и мне. От вида ми-го вы по меньшей мере сойдете с ума, а я бы хотел, чтобы вы сознавали себя до конца. И поверьте, делаю вам подарок. Если рассматривать последние минуты, вид на город куда приятнее.
– Что за бред вы несете? – Элерт швырнул флягу оземь.
Четэм вышел из клетки, охрана расступилась и втолкнула туда замену – безумного вида паренька лет двадцати пяти.
– Густав Адер, задержан полицейскими в районе Горки, приговорен к смерти за двойное убийство, – пояснил Уотерхаус и, обойдя клеть, вложил в руку Элерта револьвер.
– Одна пуля, и прошу, не разочаруйте меня.
Элерт уставился на оружие.
– Вы ждете, выберу ли я сожрать его и впасть в… торпор? Ведь тогда ми-го получат для исследований монстра?
– Таков был уговор с ними. Но мне интересно, что выберете вы.
– Обойдутся и человечиной, – усмехнулся детектив и выстрелил.
Густав Адер упал, истекая кровью.
– Два человека тоже сгодятся, – прищурившись, рассудил Четэм.
Ночь была тиха. На порог дома с окнами на старую Блум-стрит вышла молодая женщина. Ночные фонари выхватили ее силуэт из сплошной серости здания, тени на котором завораживали движением корнеподобных фигур – то качались на ветру ветки деревьев. Листва опала, и их причудливые кроны скрывали улицы черными паутинами. Воздух с едва слышным свистом вошел через сжатые зубы, длинная юбка со шлейфом подмела ступени, пока девушка сходила вниз, на безлюдную улицу, тяжело опираясь на кованые перила. Час до рассвета – время смерти. Ария посмотрела через плечо в окно, там, где спал в кресле Кениг. Ему не нужно знать. Воздух был сладким. Все пахнет приятнее, когда бросаешь курить. Мимо по улице полз многоокий шоггот, переваливая тело точно амеба. Еще одно порождение ада. Кругом чудовища, отныне и навсегда. И лишь одна душа из всех должна остаться с ней, пусть
