Наверное, рад до смерти, что все сейчас закончится.
– Повторяй за мной, – велел он негромко и стал произносить слова заклинания, изредка подглядывая в свою записную книжку.
И я повторяла, даже не пытаясь понять смысл воспроизводимых фраз. Просто бормотала дурацкое заклинание, отчаянно желая, чтобы боль в сердце наконец прошла и я почувствовала облегчение.
И больше никогда, никогда (!) не думала бы о нем.
Закончив читать заклинание, Габриэль отпустил мои руки.
– И что теперь? – Мне бы радоваться, беря с него пример, но на душе отчего-то было паршиво.
– Выпьем зелье и… все пройдет, – он даже улыбнулся. А может, скривился.
Понять не успела, потому что в следующую секунду мне уже совали в руки бокал с чудо-водичкой.
– Даму пропускаем вперед.
Ого! Еще и шутит.
Точно рад. Прямо аж светится. Как еще первым не опрокинул в себя все пойло!
– Сколько пить-то? – Не без подозрения взглянув на странного цвета жидкость, снова посмотрела на ведьмака.
И колер, и запах волшебного эликсира будто намекали, что набран он в ближайшей сточной канаве. Не была бы свидетельницей процесса приготовления сей бурды, так бы и решила.
– Несколько глотков. – После чего предупредил, наверное, все-таки с грустной улыбкой: – Там ведь и моя порция.
Я шумно выдохнула и поднесла бокал к губам.
– Надеюсь, выживу.
Последняя секунда сомнений миновала. Я зажмурилась, чтобы не видеть ни дрянь, что должна была в себя влить, ни эту ледышку Габриэля.
Которому все всегда фиолетово. Ну хоть бы попытался меня разубедить! Уговорил бы подумать, не торопиться.
Все! Я, кажется, опять на него зла.
– Лана… – руки ведьмака накрыли мои, заставив вздрогнуть.
– А? – растерялась я и машинально разжала пальцы.
Не сводя с меня гипнотического взгляда (наверное, поэтому не сопротивлялась и покорно позволила забрать зелье), Габриэль отставил куда-то бокал. Куда именно – так и не поняла, как в трансе продолжала смотреть в зеленые, чуть потемневшие (но явно не от гнева) глаза.
«Может, снова чары?» – мелькнуло где-то на задворках сознания.
Столь неожиданную смену в своем поведении Салвиати объяснил просто:
– Я передумал.
– А я…
Закончить мне не дали, заглушив все дальнейшие возражения поцелуем. Воспользовавшись замешательством своей ланимы, а вернее, шоком, ведьмак заключил мое лицо в ладони, заставив раскрыться губы, и, не размениваясь на нежности, сразу пошел в наступление. Другими словами, целовал так, будто это я была его колдовским зельем, живительным эликсиром, который он пил и никак не мог напиться.
Мне бы воспротивиться, но вместо этого, до конца не понимая, что творю, подалась вперед, обвила его шею руками, прижалась крепче, боясь признаться самой себе, как же мечтала оказаться в его объятиях. Снова испытать ни с чем не сравнимое чувство.
– Прекрати целовать. – И тем не менее, будучи по натуре созданием упертым и своенравным, я честно пыталась возмутиться.
Как назло, как раз в тот момент ведьмак, по-видимому решив, что и губам, и подбородку, и каждой родинке на щеке уже уделил достаточно внимания, переключился на нежную и такую чувствительную кожу за ушком.
Прикосновения губ обжигали, дурманили, путали мысли.
– А ты меня оттолкни, – оторвавшись на миг, прошептал еле слышно, вроде как предоставляя мне выбор.
И тут же, не дожидаясь ответа, легко приподнял над полом (пришлось прижаться к нему сильнее и обхватить его ногами, конечно же, из страха свалиться) и вынес из колдовского круга.
– А вот и оттолкну… Сейчас… Только еще немножко… Ох… – От очередного поцелуя тело пронзило острое, почти болезненное желание. Возбуждение нарастало, концентрируясь внизу живота, воспламеняя кровь, бегущую по венам.
От этого сладостного томления и предвкушения близости голова кружилась еще сильнее. А интимная обстановка комнаты,
