том числе и жизнью своей подруги? – Удерживать меня он больше не пытался.
А я не стала сбегать, понимая, что далеко все равно не сумею смыться. И от осознания этого, а также от того, что никуда сегодня не полечу, не увижу родных, не смогу поплакаться Инне, внутри снова начала концентрироваться злость.
– Ты даже не представляешь, какая ты сволочь! – Глянув на окружавшие нас «экспонаты», задержалась взглядом на любимой подруге, так трогательно протягивавшей ко мне руки. Шумно выдохнула: – Хорошо, я никуда не полечу. Но и с тобой не поеду!
– Поедешь, – спокойно возразила мне эта очкастая зараза.
– Не поеду! – зачесались руки отвесить ему еще одну пощечину. – Разве не понятно: я видеть тебя не могу!
– И куда ты денешься? – усмехнулся итальянский гад. – Лана, заклинание скоро развеется. У меня нет времени с тобой спорить, – и сделал ко мне угрожающий шаг.
– Не поеду! – взвизгнула истерично и отступила.
– А придется! – С этими словами Салвиати схватил меня в охапку, ловко закинув себе на плечо, развернулся и зашагал в обратную сторону. Лишь на миг задержался возле Инны, чтобы шепнуть ей что-то на ухо. Небось опять подкорректировал моей бедной подруге воспоминания.
– Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!!! – выкрикнула в сердцах и посильнее стукнула кулаком по ведьмаковской спине.
За что была отправлена в магическую отключку.
Глава 16
Габриэль надеялся, что за ночь девушка успокоится и он наконец-то сможет ей все объяснить, но, к разочарованию ведьмака, утром «концерт» продолжился.
– Лана, нам нужно поговорить, – сдерживая себя из последних сил и стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, снова постучался он в закрытую дверь. – Хочешь, принесу кофе? – спросил заискивающе, получив в ответ удар чем-то хрупким о деревянную створку, и последовавший за ним звон рассыпавшихся по полу осколков. – По-видимому, это означает «нет».
– Лана, милая, тебе нужно поесть, – пришла на помощь ведьмаку Фьора. – Давай ты сейчас нам откроешь, а я попрошу Катарину испечь твои любимые пирожные.
– Сколько можно повторять: уйдите! Оставьте меня в покое!!! – полетела в дверь очередная то ли вазочка, то ли статуэтка.
– Она что, ночью перетащила к себе в комнату все бьющиеся предметы? – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал Габриэль.
На что Фьора с Сандро лишь беспомощно пожали плечами.
– Я никуда не уйду, пока мы с тобой все не выясним! – поняв, что уговаривать упрямицу не имеет смысла, молодой человек решил выдвинуть ей ультиматум.
Чем, кажется, еще больше разозлил новоиспеченную ведьму. Как и в аэропорту, пол дрогнул и все вокруг заходило ходуном. На сей раз неожиданное землетрясение длилось почти минуту, вследствие чего по одной из стен побежали трещины, а с потолка на ведьмака посыпалась штукатурка.
– Руслана, научись наконец контролировать свои эмоции! Пока весь дом к демонам не разнесла! – растеряв остатки самообладания, вскипел Салвиати.
– Иди ты к черту! – лаконично отозвалась гостья. Немного подумав, в который раз послала ему «комплимент»: – Урод!
Далеко не самый обидный за сегодняшнее утро.
– Ну все… – Решив, что строптивая половинка, свалившаяся как снег на голову, перешла все границы, ведьмак жестом отстранил брата.
Собирался коротким заклинанием открыть дверь, а потом все-таки заставить бунтарку его выслушать, когда почувствовал легкое прикосновение к своей руке, будто ветерок прошелся по коже.
– Габриэль, давай лучше я с ней поговорю. А ты отправляйся на работу. Обещаю, к вечеру Лана успокоится.
– И не переживай, мы с нее глаз не спустим, – поддержал гиану Алессандро. – Никуда она больше не денется.
– Об этом я уже позаботился, – буркнул молодой человек. В последний раз взглянув на закрытую дверь, развернулся и зашагал к лестнице.
Проснулась под утро и первое время лежала не шевелясь, вспоминая события минувшего вечера. Все, что произошло вчера, больше походило на кошмарный сон, из которого мне так и не удалось выбраться.
Я ведь до последнего надеялась, что улечу в Питер и сегодняшнее утро проведу дома с родителями. Там боль бы наверняка постепенно утихла и я смогла бы обо всем забыть. Но не здесь… Сейчас, как никогда остро, ощущала себя беспомощной пленницей,
