бог его знает. Тогда я был при деньгах; я купил их; недорого. Потом у меня завелась пустота в кармане. Я решил продать их. Субъект, к которому я обратился, владелец маленькой ювелирной лавки, сказал мне: 'Я этим не занимаюсь'. Может быть, он боялся. Я стал настаивать. Он сказал: 'Подите к такой-то' и дал адрес: 'Она у вас, наверное, купит это'. Я послушался совета. Увидел ее кубышку со всем содержимым. Тогда мне ничего не пришло на ум. Но потом я вспомнил.
– Вы не были завсегдатаем этого дома? Соседи не могли заметить вас? Они вас не знали в лицо?
– Ну вот еще!
– В ту ночь… в котором часу вы проникли к ней?… Отвечайте!
В Легедри опять как будто проснулось недоверие.
– А действительно ли все обнаружено? Может быть, вы сказали это, чтобы развязать мне язык?
– Вот вам газета. Читайте, не развертывая. Она сложена как раз на этой заметке.
– Ладно, ладно.
– Взгляните, по крайней мере, на заголовок. Ну? Нашли?
– Да… Это было около четырех часов или в половине пятого.
– Так рано?
– Да.
– И вы прямо оттуда пришли ко мне?
– Да.
– Почему же это заняло так много времени?
– Потому что я туда возвращался.
– Возвращались? Зачем?
– Мне не удалось отыскать деньги. Я захватил с собою несколько драгоценностей, серебро. Сущие пустяки. А потом сказал себе: это чересчур глупо.
– Когда вы пришли ко мне, в руках у вас ничего не было.
– Нет.
– А вещи, о которых вы говорите? Что вы с ними сделали?
– У меня их не было уже тогда, когда я туда вернулся.
– Куда же вы их дели?
– Сейчас я все объясню вам. Я сказал себе: 'Это чересчур глупо. Я плохо искал'. С другой стороны, мне не хотелось возвращаться туда со всей поклажей. Ведь я мог попасться кому-нибудь на глаза. Только- только пробило шесть часов. Было еще темно. У какой-то стены стояла будка, знаете, одна из таких будок, в которых городские рабочие хранят свои инструменты. И рядом куча песку. Я запихал пакет между будкой и стеной, под песок. И вернулся… туда.
– Но… старуха между тем?
– Не шевельнулась.
– А! Она была уже…
– Нет.
– Как? Вы ее не…
– Только оглушил.
– Подождите. Ни слова!
– Идет сторож. Если он случайно спросит нас о чем-нибудь, отвечать буду я.
Но сторож не дошел до того места, где они сидели. Он направился по среднему проходу к главному нефу и, преклонив на ходу колени, занялся паникадилом.
– Продолжайте.
– Я только оглушил ее.
– Чем?
– Куском свинца, завернутым в тряпку.
– Вы принесли его с собой?
– Да. В типографии такие штуки не диво. Если бы даже меня обыскали, никому не показалось бы странным, что я ношу с собой свинец.
– Не понимаю. В какой момент вы нанесли удар?
– В самом начале.
– А кровь?
– Кровь в конце. Когда я уходил во второй раз. Она внезапно вошла в комнату. Уцепилась за мою руку. Можете себе представить, как я испугался.
– В газете сказано, что нашли… нож.
– Да, я его бросил. В возбуждении я схватил первый попавшийся.
– Разве он не был у вас в кармане?
– Нет! Он лежал на столе, между приборов и других вещей. Разумеется, я дал маху. Но у меня больше не было под рукой свинца.
– Куда же он девался?
– Вероятно, я оставил его около кровати.
– Это очень неприятно. Его обнаружат. И следствие пойдет по верному пути, так как он является принадлежностью вашего ремесла.
– Да нет. Теперь мне припоминается, что я положил его посреди целой кучи всякого хлама… стеклянных шаров, чернильниц, пресспапье… еще я сказал себе, что шар или пресспапье устроили бы меня точно так же и что не стоило связываться с ним. Именно так это и было. Скажите, ведь нашли-то ее не в кровати?
– Нет, около двери, над лестницей.
– Правильно. Ну, значит, никому и в голову не придет шарить около кровати.
– Свинец может привлечь внимание из-за тряпки.
– Никакой тряпки там нет. Это я знаю прекрасно. Я собирался засунуть тряпку ей в рот на случай, если она закричит. Но это не понадобилось.
– Шума не было вовсе?
– В тот момент? Почти не было. Повернувшись, я опрокинул столик с безделушками.
– Они разбились?
– Право, не заметил.
– Еще одна улика… Они подумают, что около кровати происходила борьба.
– Скорее они решат, что столик опрокинула сама старуха, поспешно вскочив с постели и бросившись в погоню за мной.
– Да, вы правы… Ну, а в конце… под лестницей… тоже не было ни шума, ни криков?
– Нет, кажется. Однако, я в этом не так уверен. Ведь я был, как говорится, вне себя.
Услышав звук шагов в церкви и заметив, что кто-то приближается, они замолкли. И еще замолкали тогда, когда Кинэт погружался в раздумье.
Распространился сильный запах ладана. Должно быть, в ризнице разжигали кадила.
– Запахло похоронами, – сказал наборщик. – Не люблю я этого.
– Итак, вы вернулись туда вторично. Сколько времени прошло между первым и вторым разом?
– Не больше получаса.
– Как странно вы вели себя! И во второй раз вам удалось отыскать…?
– Во всяком случае я нашел кое-что.
– Куда вы дели найденное?… Вы не отвечаете?… Вы не хотите отвечать?
– Часть я держу при себе.
– А остальное?
Легедри не ответил. Он болтал головой, морщил лоб, приоткрывал рот.
– А первый пакет? Вы оставили его в песке, за будкой?
– Нет, я взял его оттуда.
– Когда?
– Вскоре после того, как ушел от вас.
